В любовной лирике Фета, классическим образцом кото­рой являются цитированные Достоевским стихи «Шепот, робкое дыханье...», отсутствует индивидуализированный образ любимой девушки. Зато передается радостное состояние первой влюбленности, когда окрыленный человек ощущает единство со всем мирозданием, в центре которо­го оказывается боготворимая Она. Образ Ее сливается с трелями соловья, отражается в колеблющейся глади вод, в румянце утреннего неба. Фет передает влюбленность в дра­матическом нарастании и развитии: от шепота и робкого дыхания — до лобзаний, слез и зари, от тревожных ноч­ных теней — до света торжествующего утра.

«Читатели этого стихотворения,— отмечает А. Е. Тар-хов, — поражались его безглагольностью, но это полное отсутствие глаголов — не технический эксперимент, а ор­ганическая часть той «музыки любви», которая стремится передать поднимающуюся, нарастающую и разрешающу­юся волну страсти; Фет всегда отстаивал «невольность», непосредственность поэзии, прямо говорил об «исключи­тельно интуитивном характере» своих поэтических прие­мов. Неудивительно поэтому, что он искал «музыкальных способов» в выражении своего поэтического чувства: «Тут бы надобна музыка, потому что одно это искусство имеет возможность передавать и мысли и чувства не раздельно, не последовательно, а разом, так сказать — каскадом». Не логически последовательной речи, опирающейся на глаго­лы и расчлененной синтаксисом, хочет Фет; он ищет «му­зыкального каскада», способного выразить дрожь сердца, огонь крови, волнение и нарастание страсти; поэт ищет ре­чи музыкально-экстатической. Отсюда и «безглаголь-ность», и «над-синтаксичность» (термин Эйзенштейна), и даже явные «алогизмы» многих фетовских стихотворе­ний...»

    Своеобразие Фета отчетливо выявляется при сопоставле­нии его¹ стихов «На заре ты ее не буди...» с некрасов­ской «Тройкой». Оба стихотворения еще при жизни авторов стали' романсами, их «распевала вся Россия». У Некрасова в «Тройке» — судьба русской женщины из народа с несбывшимися надеждами юности, с трагическим финалом жизненного пути. У Фета характер и судьба ге­роини отсутствуют. Уловлено состояние молодости с ее тай­ными желаниями, нетерпеливыми ожиданиями, смутными тревогами. И как всегда, стихия природы слита с душев­ными переживаниями. «Утро дышит у ней на груди» — «переносный смысл как будто бы метафорического утра жизни-молодости пропадает, так как органично включен в картину самого утра природы, всеохватного жизненного ут­ра»,— пишет Н. Н. Скатов.

«В лирике Фета — притом именно в высших ее образ­цах — почти не воссоздаются какие-либо цельные «объек­ты» художественного видения (а только «детали» этих объектов), — замечает В. В. Кожинов.— В стихах Фета

перед нами не предстает определенный природный мир, рельефные человеческие характеры (в том числе даже и ха­рактер лирического героя, то есть в конечном счете само­го поэта), весомые события. В лирике поэта воплощены, в сущности, только состояния и движения человеческого духа».