«Поэма Горы», «Поэма Конца». Из произведений чешского периода, помимо лирических стихотворений, следует особо выделить две поэмы: «Поэму Горы» и «Поэму Конца». Эту своеобразную лирико-трагедийную дилогию Борис Пастернак назвал «лучшею в мире поэмой о любви». В ее сюжете — краткая, но драматическая история реальных взаимоотношений, связанных с увлечением Марины Цветаевой эмигрантом из России Константином Радзевичем. Он вспоминал впоследствии (в глубокой старости — в 1980г.): «Мы встретились с Мариной. Была настоящая любовь. Вся трагичность нашей встречи — в ее безысходности: у нас не было возможности совместной жизни, Сергей был моим другом (...другом и остался), была Аля... Все — в поэмах...» Поэмы написаны, по выражению Цветаевой, «свыше мер и чувств». Они рождены как бы из разверстой раны, на краю бездны, у самого обрыва, в шаге от самоубийства. Создавая их «на краю жизни», в отчаянии, в смертельной борьбе между долгом (С. Эфрон) и любовью (К. Радзевич), Цветаева считала дилогию последней, предсмертной своей вещью и потому стремилась создать поэтический символ-памятник для всех влюбленных на земле. Ее Эпитафия Любви настолько мученически вздыблена, что в ней, наряду со словами, исключительную роль играют «красноречивые» паузы. «Все на паузе, — писала Цветаева, — только они и важны». «Поэма Горы» и «Поэма Конца», слившиеся в одну, как сливались тогда в одну судьбу, чтобы трагически разъединиться, две разные жизни, являются, безусловно, лучшими, художественно наиболее совершенными в цветаевском творчестве. Б. Пастернак писал о них в письме: «Какой ты большой, дьявольски большой артист, Марина!..» Удивительным образом дилогия перекликнулась с поэмой В. Маяковского «Про это», тогда еще ей неизвестной. В обеих поэмах резко прозвучала саркастическая нота, обличавшая мир богатых и самодовольных.
|
Главная 
