Поэзия Тютчева не укладывается в определенную и за­конченную эпоху развития русской литературы. Самобыт­ным и зрелым поэтом он стал уже в 1830-е годы, но его творчество осталось как бы незамеченным. Открытие поэ­зии Тютчева состоялось позднее, в начале 1850-х годов, в статье Некрасова «Русские второстепенные поэты».

Пророческий дар Тютчева обусловлен тем, что его ми­роощущение сформировалось под мощным воздействием двух полюсов мировой истории. Хорошо зная русскую жизнь, он глубже многих людей своего поколения был приобщен к жизни Западной Европы, взорванной револю­цией 1789 года. От былого патриархального благообразия в этой Европе не осталось и следа. Старые общественные связи рухнули, новый миропорядок рождался мучительно, в грозных борениях и революциях. Западная Европа в 30—40-х годах переживала переходную ситуацию, в чем-то аналогичную той, в которой оказалась Россия второй половины XIX века, когда в ней, по словам одного из толстовских героев, тоже «все перевернется» и только еще «начнет укладываться». Тютчев раньше многих почувство­вал, что современная христианская цивилизация стоит накануне грандиозных исторических потрясений:

Блажен, кто посетил сей мир

В его минуты роковые!

Его призвали всеблагие

Как собеседника на пир!