Это произведение — шедевр и вершина зрелого творчест­ва Лескова. Действие хроники протекает в вымышленном провинциальном Старгороде, главными ее героями оказы­ваются люди из духовенства. Мир старгородской поповки представлен Лесковым как Россия в миниатюре. Захарий Бенефактов — священник, олицетворяющий православие историческое с его кротостью и смирением, с его отрешен­ностью от грешной земли. Дьякон Ахилла Десницын — это стихия народная, бурная, неуемная, еще не вошедшая в ровные жизненные берега. Наконец, протопоп Савелий Ту-берозов — носитель близкого Лескову воинствующего пра­вославия. Он устремлен к одухотворению земного мира, ис­полнен христианской воли, энергии и силы. Есть в характере отца Савелия что-то от непокорного протопопа Аввакума. В глазах Лескова это идеал совершенного хрис­тианина, в котором достигнуто единство ума и сердца, ду­ха и плоти, а все разнообразие человеческих эмоций оду­хотворено изнутри верующим разумом.

На глазах у протопопа вырастает поколение «без идеа­ла, без веры, без почтения к деяниям предков великих». А люди просвещенные, призванные душой болеть за Оте­чество, относятся к этому с каким-то преступным попусти­тельством. Его заступничество за бедное сельское духовен­ство консисторские чиновники обращают в шутку. Его проповеди в защиту нравственного достоинства малых и слабых местные чиновники квалифицируют как бунт.

Тогда непокорный протопоп решает, вопреки воле на­чальства, выступить в храме с обличительной речью «в ду­хе крепком, в дыхании бурном... чтобы сами гасильники загорелись». Он верит в духоносную силу слова, вышедше­го из уст верующего человека. Готовясь к этой проповеди, Савелий укрепляет свой дух, обращаясь к древним леген­дам о русских праведниках. Он верит в чудесную силу этих легенд, сравнивает их с живоносными источниками: «Жи­вите, государи мои, люди русские, в ладу со своею старою сказкой».

Громовой проповедью протопопа под сводами старго-родского храма завершается жизнь праведника и открыва­ется его житие. Отца Савелия насильственно увозят в гу­бернский город, заключают в монастырскую тюрьму. Тяж­кие и горькие мытарства проходит герой Лескова, прежде чем получает освобождение без права церковной службы. Но и в предсмертной исповеди отец Савелий остается несломленным воином. Покидая этот мир, он говорит о своих недругах: «Как христианин, я прощаю им мое перед всеми поругание, но то, что, букву мертвую блюдя, они здесь^ живое дело губят, ту скорбь я к престолу Владыки царей положу и сам в том свидетелем стану...»

Ахилла Десницын — это герой, олицетворяющий креще­ную православную Русь в ее трудном духовном восхожде­нии к свету Христовой истины. В самом начале хроники Ахилла — воплощение младенческой, еще не укрощенной духоносным разумом стихийной силы и мощи. «Дитя ве­ликовозрастное, — говорит о нем с улыбкой отец Савелий. — Не осуждай его... тяжело ему сонную дрему весть, когда в нем одном тысяча жизней горит». Эмоции в душе этого бо­гатыря преобладают над разумом, он не способен к отвле­ченному мышлению и не в состоянии овладеть премудрос­тями богословской науки.

Богатые возможности русского народа еще не получили, по Лескову, должного оформления и организации, а пото­му он все принимает «горячо и с аффектацией, с пересо­лом». Легковерие героя, основанное на эмоциональной воз­будимости, приводит к тому, что он слепо поддается чужим влияниям. Вернувшись из Питера, Ахилла обруши­вает на отца Савелия целый поток «откровений»: «Что ж делать? Я ведь, голубчик, и сам этому не рад, но против хвакта не попрешь». — «Что за «хвакт» еще? Что за фак­ты ты открыл? — «Да это, отец Савелий... Зачем вас сму­щать? Вы себе... веруйте в своей простоте, как и прежде сего веровали... А там я с литератами, знаешь, сел, полча­са посидел, ну и вижу, что религия, как она есть, так ее и нет...»

Только присутствие рядом человека огромной духовной силы, подвигнувшей маловера на покаянную молитву, спа­сает Ахиллу от далеко идущего соблазна. Под влиянием протопопа совершается святая работа, и немудрый Ахилла становится мудр. Он еще сомневается в силе проснувшего­ся в нем разума, жалуясь протопопу, что в рассуждениях сбивчив, и слышит в ответ: «На сердце свое надейся, оно у тебя бьется верно». И отец Савелий помогает Ахилле ввести разум в сердце, одухотворить и очеловечить сердеч­ный инстинкт.