Конечно, роман «Что делать?» — произведение не сов­сем обычное. К нему не подходят те мерки, которые при­меняются при оценке прозы Тургенева, Толстого или Дос­тоевского. Перед нами философско-утопический роман, созданный по законам этого жанра. Мысль о жизни здесь преобладает над непосредственным изображением ее. Ро­ман рассчитан не на чувственную, образную, а на рацио­нальную, рассудочную способность читателя. Не восхи­щаться, а думать серьезно и сосредоточенно — вот к чему приглашает читателя Чернышевский.

Как революционер-просветитель, он полагается на действенную, преобразующую мир силу рационального мышления. Сказывается и семинарское образование с его верой в божественную природу слова. Расчет Чернышев­ского оправдался: русская демократия приняла роман как программное произведение, автор уловил возрастающую роль идей в жизни современного разночинца, не обреме­ненного культурными традициями, выходца из средних слоев русского общества.

Может показаться странной публикация романа «Что делать?» на страницах «Современника» в 1863 году. Ведь это революционное по содержанию произведение прошло через две строжайшие цензуры. Сначала его проверяли чи­новники следственной комиссии, а потом роман читал цен­зор «Современника». И обе цензуры дали добро на выход в свет! Цензуру.обвел вокруг пальца хитроумный автор. Он так пишет свой роман, что человек консервативного и даже либерального образа мыслей не в состоянии пробиться к сердцевине его замысла. Роман вызывает у него эстетичес­кое отторжение — самую надежную помеху для проникно­венного понимания. «...Чернышевского — воля ваша! — едва осилил, — пишет своему приятелю Тургенев. — Его манера возбуждает во мне физическое отвращение, как цитварное семя. Если это — не говорю уже художество или красота — но если это ум, дело — то нашему брату оста­ется забиться куда-нибудь под лавку».

Впоследствии, когда необыкновенная популярность «Что делать?» заставила власть опомниться и, побеждая в себе раздражение, охранители прочли роман внимательно и поняли свою ошибку, дело уже было сделано. Роман ра­зошелся по градам и весям России. Наложенный запрет на его повторную публикацию лишь усилил интерес к нему.