Характеризуя свои взгляды в пору Гражданской войны, уже позднее, на допросе 22 сентября 1926г., учиненном ОГПУ (органом по охране государственной безопасности) в Москве, Булгаков мужественно и откровенно показал: «Мои симпатии были всецело на стороне белых, на отступление которых я смотрел с ужасом и недоумением». Личная драма Михаила Булгакова и его большой семьи становится драмой будущего романа «Белая гвардия» и пьесы «Дни Турбиных». В свершившейся революции он видит величайшую катастрофу для народа и страны. И опорой и надеждой для него остается русское офицерство. И не просто офицерство — но среднее, боевое, служилое, во все войны поставлявшее беззаветных капитанов Тушиных, обманываемое и предаваемое генералитетом и штабными жуликами и теперь оказавшееся в самом водовороте исторических событий. Его позиция? Она выражена в колких лозунгах на голландской печке, начертанных юнкером Николкой, которые, конечно же, перекочевали в роман из квартиры Булгаковых: Если тебе скажут, что союзники спешат к нам на выручку,—не верь. Союзники — сволочи... или: Слухи грозные, ужасные, Наступают банды красные! А также: «Бей Петлюру!»
И наконец: Да здравствует Россия! Да здравствует самодержавие!
|
Главная 
