И. СТУРГЕНЕВ

(1813-1883)

Базаров и Павел Петрович Кирсанов как антиподы и двойники

Начиная роман с изображения семейного конфликта между отцом и сыном Кирсановыми, И. С. Тургенев идет дальше, к столкновениям об­щественного характера. Но семейная тема в ро­мане дает основному конфликту особую гуманис­тическую перспективу. Отношения сыновей к от­цам не замыкаются только на родственных чувствах, а распространяются на сыновнее отно­шение к прошлому и настоящему отечества» к нравственным ценностям, которые наследуют де­ти. Отцовство тоже предполагает любовь старше­го поколения к молодому, терпимость и муд­рость, разумный совет и снисхождение. Конф­ликт между старшим и молодым поколениями выражен в противостоянии Павла Петровича Кирсанова и Евгения Базарова, которых можно назвать и антиподами и двойниками.

Либеральный дворянин Кирсанов и революци­онердемократ Базаров представляют не только разные возрастные поколения, но и разные обще

ственные силы, вступившие в конфликт. Их точ­ки зрения выражены в спорах. Принято считать, что в словесной схватке Павла Петровича и База­рова полная победа остается за Базаровым. Меж­ду тем на долю «нигилиста» выпадает весьма относительное торжество. В основу конфликта Тургенев вкладывает классическую коллизию античной трагедии, в которой обе стороны до из­вестной степени правы. Симпатии читателей ос­таются за Базаровым не потому, что он абсолют­но торжествует, а отцы бесспорно посрамлены. Базаров значителен как титаническая личность, не реализовавшая громадных возможностей, от­пущенных ей природой и историей.

Молодой нигилист прав, что любые истины и авторитеты должны подвергаться сомнению. Од­нако при этом наследнику не следует терять сы­новнего отношения к культуре прошлого. База­ровым же это чувство подчеркнуто отрицается. Принимая за абсолют конечные истины совре­менного естествознания, он впадает в нигилисти­ческое отрицание всех культурных и историче­ски х це нностей,

Тургенева привлекает в разночинце отсутст­вие барской изнеженности, презрение к прекрас­нодушной фразе, порыв к живому практическо­му делу, Базаров силен в критике консерватизма Павла Петровича, в обличении пустословия рус­ских либералов, в отрицании эстетского прекло­нения «барчуков» перед искусством, в критике дворянского культа любви. Но, бросая вызов от­живающему строю жизни, герой в ненависти к «барчукам проклятым» заходит слишком дале­ко. Отрицание «вашего» искусства перерастает у него в отрицание всякого искусства, отрицание «вашей» любви — в утверждение, что любовь — чувство напускное, все в ней легко объясняется физиологией, отрицание «ваших» сословных принципов — в уничтожение любых авторите

тов, отрицание сентиментальнодворян с кой люб­ви к народу — в пренебрежение к мужику вооб­ще. Порывая с барчуками, Базаров бросает вызовнепреходящим ценностям культуры, ставя себя в трагическую ситуацию.

В споре с Базаровым Павел Петрович прав, ут­верждая, что жизнь с ее готовыми, исторически рожденными и Богом данными законами умнее отдельного человека или группы лиц. Но это до­верие к опыту прошлого предполагает проверку его жизнеспособности, его соответствия молодой, вечно обновляющейся жизни. Оно предполагает бережное отношение к новым общественным яв­лениям. Павел Петрович, одержимый сословной спесью и гордыней, этих чувств лишен. В его благоговении перед старыми авторитетами заяв­ляет о себе «отцовский» дворянский эгоизм. Не­даром же Тургенев писал, что его роман «направ­лен против дворянства как передового класса»,

Итак, Павел Петрович приходит к отрицанию человеческой личности перед принципами, при­нятыми на веру. Базаров приходит к утвержде­нию личности, но ценой разрушения всех авто­ритетов. Обе позиции крайние; в одной — за­коснелость и эгоизм, в другой — заносчивость и нетерпимость. Спорщики впадают в «противопо­ложные общие места». Истина ускользает от спо­рящих сторон: Кирсанову не хватает отеческой любви к ней, Базарову— сыновнего почтения. Участниками спора движет не стремление к ис­тине, а взаимная социальная нетерпимость. По­этому оба, в сущности, не вполне справедливы по отношению друг к другу.

Уже первое знакомство с Базаровым убеждает: в его душе есть чувства, которые герой скрывает от окружающих и даже от самого себя. Очень и очень не прост с виду самоуверенный и резкий тургеневский разночинец. Тревожное и уязвимое сердце бьется в его груди. Крайняя резкость его

нападок на поэзию, на любовь, на философию за­ставляет усомниться в полной искренности отри­цания. Есть в поведении Базарова некая двойст­венность, которая перейдет в надлом и надрыв во второй части романа. В Базарове предчувствуют­ся герои Достоевского с их типичными комплек­сами: злоба и ожесточение как форма проявле­ния любви, как полемика с добром, подспудно живущим в душе отрицателя. В тургеневском «нигилисте» потенциально присутствует многое из того, что он отрицает: и способность любить, и «романтизм&, и народное начало, и семейное чувство, и умение ценить красоту и поэзию. Не случайно Достоевский высоко оценил роман Тур­генева и трагическую фигуру «беспокойного и тоскующего Базарова», несмотря на весь его ни­гилизм увидев в его беспокойстве признак вели­кого сердца.

Но не вполне искренен с самим собой и антаго­нист Базарова Павел Петрович. В действитель­ности он далеко не тот самоуверенный аристок­рат, какого разыгрывает из себя перед Базаро­вым. Подчеркнуто аристократические манерыКирсанова вызваны внутренней слабостью, тай­ным сознанием своей неполноценности, в чем Павел Петрович, конечно, боится признаться да­же самому себе. Читателям понятна его тайна — безответная любовь не к загадочной княгине Р., а к милой простушке Фенечке, Еще в самом на­чале романа Тургенев дает понять, как одинок и несчастен этот человек в своем «аристократиче­ском» кабинете с мебелью английской работы, с библиотекой в стиле «Ренессанс». Он одинок и в комнате Фенечки среди простонародного быта с баночками варенья на окнах, чижом в клетке, растрепанным томом «Стрельцов» Масальского и образом Николая Чудотворца в углу. И здесь он тоже посторонний со своей странной любовью на закате дней без всякой надежды на взаимность.

Роман Тургенева, написанный накануне ре­шительного поединка аристократии с демокра­тией, призван подчеркнуть издержки в споре у обеих борющихся сторон. Вспыхивающая между соперниками взаимная социальная неприязнь заходит так далеко, что неизмеримо обостряет разрушительные стороны кирсановского арис­тократизма и базаровского нигилизма.