ЛЕОНИД МАКСИМОВИЧ ЛЕОНОВ (1899—1995)
Голос молодого Леонида Леонова, а ему, бывшему журналисту 15-й дивизии Красной Армии, штурмовавшей Перекоп, в год литературного дебюта (1922 г.) было 23 года, почти сразу же был «услышан» А. М. Горьким, жившим в 20-е гг. на Капри. «Кто такой Леонов, нет ли новых „начинающих"?» — спрашивал он другого, тоже молодого писателя К. А. Федина. «Далеко должен пойти Леонов», — писал он Вс. Иванову. Леонид Леонов родился в Москве в 1899г. в семье очень своеобразного человека: бывшего крепостного, поэта-суриковца Максима Леонова (его псевдоним — Максим Горемыка). Была такая поэтическая школа скромных, тоскующих поэтов из крестьян, вечно скорбевших о бедном деревенском люде, писавших в духе Некрасова и народных песен: имя свое школа получила от Ивана Захаровича Сурикова (1841— 1880), автора текста известной песни «Рябина» («Что стоишь, качаясь, тонкая рябина») и чудесного детского стихотворения, входившего десятки лет вовсе дореволюционные хрестоматии: «Вот моя деревня; вот мой дом родной; Вот качусь я в санках по горе крутой...» Русский язык у Сурикова и близких ему поэтов был действительно прозрачный, открытый, не замусоренный, он светился добротой. Вероятно, под влиянием отца и поэзии его друзей — а среди них был видный поэт-суриковец Спиридон Дрожжин (1848—1930), тоже писавший о сиротстве, бедности, о подневольном труде, —Леонид Леонов в 15 лет начал писать стихи и короткие прозаические произведения. Может быть, в детские же годы будущий писатель очень глубоко узнал Москву как живую, наглядную повесть былых подвигов, осад, народных страданий и бунтов, каменную летопись религиозных верований народа? Москва окраин, монастырей, базаров, особого типа народных мудрецов с их живописным говором, Москва как «стародавний колодец русскости», великое национальное «городище» (И. А. Ильин) оживет затем в романах Леонова «Барсуки», «Вор» и в последнем его творении «Пирамида» (1994). Герой-повествователь в «Пирамиде» будет свободно входить в Спасо- Федосеевскую обитель, в полутемные храмы, входить как человек весьма зрячий, не просто глазеющий на иконостас, на лики апостолов и деяния Христа. Он глубоко понимает иконы — эти умозрения в красках, сжатые сокровенные эпопеи души, разворачивающиеся в ритуале богослужений. «Еще в ребячьем возрасте приобрел он мечтательную, позднее на выборе профессии сказавшуюся привычку — бездумным взором блуждать по небу в чаянии каких-то необыкновенностей», — скажет Л. Леонов в «Пирамиде» об одном герое, священнике Матвее Лоскутове, жаждущем чуда: это сказано отчасти и о себе. |
Главная 
