Память детства и чувство Родины. Но помимо автобиографической основы в этом произведении передано острое ощущение маленьким героем русской природы, красоты Заволжья, неповторимость уходящего в века деревенского быта и уклада. Много позднее в статье «К молодым писателям» Толстой рассказал, как память детства сопрягалась с чувством истории в работе над романом «Петр Первый»: «Каким образом люди далекой эпохи получились у меня живыми? Я думаю, если бы я родился в городе, а не в деревне, не знал бы с детства тысячи вещей, — эту зимнюю вьюгу в степях, в заброшенных деревнях, святки, избы, гаданья, сказки, лучину, овины, которые особым образом пахнут, я, наверное, не мог бы так описать старую Москву. Картины старой Москвы звучали во мне глубокими детскими воспоминаниями. И отсюда появлялось ощущение эпохи, ее вещественность». А вокруг Сосновки были разбросаны «дворянские гнезда», уже совсем не похожие на те, что были воспеты И. С. Тургеневым. В них обитали хозяева вроде дяди Толстого Григория Константиновича Татаринова, патриарха рода со стороны матери — «Ганечки», который, по словам второй жены писателя С. И. Дымшиц, «кокетничал всевозможными чудачествами*. Отсюда, из детства, вышли и яркие произведения о старом Заволжье (роман 1911г. «Чудаки» и 1912г. «Хромой барин», цикл рассказов, позднее получивший название «Под старыми липами»), где выведена вереница буйных и нелепых самодуров и бездельников и где после Щедрина, после Бунина с его «Суходолом» Толстой «отпел» усадебное, провинциальное дворянство. Говоря о той обстановке, в которой «начинался» Алексей Толстой, нельзя не отметить литературное дарование Александры Леонтьевны, безусловно повлиявшей на судьбу сына. Ее повести «Захолустье», «Сестра Верочка», «Вожаки» оставили свой след в беллетристике рубежа двух веков. А в рассказах «Няньки», «Подружка», «Два мирка», «Как Юра знакомится с миром животных», несомненно, отразились переживания и заботы о любимом ребенке. И конечно, родная Сосновка навсегда заронила в юную душу драгоценные семена любви к отчему краю. В этих ранних впечатлениях угадываются истоки того патриотического, глубоко национального начала, которое так ярко окрашивало затем все творчество Толстого. Пройдут четыре десятилетия, грозные зарницы Великой Отечественной войны прорежут небо России, набатно зазвучат огненосные очерки писателя: «Я призываю к ненависти», «Откуда пошла Русская земля», «Русские воины», «Родина». Но вот строки из юношеского дневника: «Родина!.. Боже мой, сколько в этом слове чувства, мыслей» радости и горя. Как подчас горько и сладко звучит оно. Бедный, бедный, затерянный среди огромных степей маленький хуторок. Мой бедный сад... О, как мне все это жалко...» |
Главная 
