В. А. ЖУКОВСКИЙ БАЛЛАДА «СВЕТЛАНА»

   В XVIII веке появился жанр, которому не оказалось места ни в одном из узаконенных классикой поэтических родов. Баллада как лиро-эпический жанр содержит в себе сюжет, то есть ка­кой то рассказ о событиях, который поддерживается прямым авторским комментированием. В малой форме баллады созда­вался удивительно емкий и эмоционально насыщенный худо­жественный мир. Фольклорная баллада, ставшая основой лите­ратурной, не знала «запретных тем»: она повествовала об убий­ствах, кровосмешении, предательстве, измене; в ней появля­лись призраки, ожившие мертвецы и даже сам дьявол.

«Баллада — это лиро эпический жанр, в котором содержится лирическая эмоциональная оценка персонажей на основе сюжет­ного повествования об исторических событиях, личных драмах или фантастических явлениях, и строящийся на основе диалога открытого (явного) или скрытого (монолог, обращенный к молча­щему собеседнику)» (Ладыгин М. Б. Роды и жанры литературы: Книга для учащихся. М.: НОУ «Полярная звезда», 2001. С. 52).

Самым известным русским балладником был Василий Анд­реевич Жуковский (1783 1852).

В. А. Жуковский был прекрасным поэтом, в том числе по­этом переводчиком. Он сумел, сохраняя основные черты под­линника, создать оригинальные произведения. Примером та­кой баллады может служить «Светлана». Формально это пере­вод баллады немецкого романтика Г. А. Бюргера «Ленора». В ней рассказывалось о девушке, долго ждавшей жениха с войны и возроптавшей на Бога. Это типичная так называемая «страш­ная баллада», утверждавшая непознаваемость мира и всесилие зла. Трижды В. А. Жуковский переводил балладу Бюргера. В первом переводе она называлась «Людмила», во втором — «Светлана», в третий раз, удивительно точно переведя Бюрге­ра, поэт сохранил и название «Ленора». Прославила же Жуков­ского именно «Светлана», баллада, в которой поэт во многом полемизировал с немецким автором.

Баллада «Светлана» начинается сценой крещенского гадания деревенских девушек. Автор перечисляет многие виды народ­ных гаданий, связанных с языческими традициями. Отношение автора к Светлане обнаруживается в самом начале балладного повествования. Она выделена из круга гадающих девушек, она для автора «милая Светлана». Отвечая на вопросы подружек о причине печали, Светлана говорит о своей любви к милому дру­гу, от которого нет вестей уже год. Оставшись одна, Светлана гадает перед зеркалом, пытаясь узнать свое будущее. Жуков­ский широко использует жанровые возможности баллады для раскрытия характера своей героини; в художественном мире бал­лады присутствуют и Божий храм со стоящим «на середине чер­ным гробом», и черный ворон, предвещающий печаль, и шеве­лящийся мертвец, который оказывается женихом Светланы. Но в конце концов оказывается, что все это образы ее сна. Пробуж­дается Светлана счастливо: возвращается жених, и молодые в храме возносят обеты верности друг другу перед Богом.

В основе художественного мира «Светланы» лежит прием антитезы. Этот прием помогает выявить и подчеркнуть идею произведения. Проведя свою героиню сквозь испытания языческими гаданиями и страшным, присущим поэтике романтизма, сном, автор обращается к своей героине:

Улыбнись, милая краса,

На мою балладу...

Вот баллады толк моей:

«Лучший друг нам в жизни сей

Вера в Провиденье.

Благ Зиждителя закон:

Здесь несчастье — лживый сон;

Счастье — пробужденье».

Одним из средств проявления авторской позиции в балладе является прием романтической иронии. Автор неназойливо учит свою героиню верить самой жизни и надеяться на Зиждителя, то есть Бога, на Его попечение о людях. Так Жуковский в пере­водном произведении спорит с немецким романтиком, акцен­тируя читательское внимание на красоте и радости самой жиз­ни и вере в силу Добра.