А.А. БЛОК

(1880-1921)

Тема любви в поэзии А. АБлока

На любовную лирику Александра Блока ока­зали влияние романтическая поэзия XIX века и русский символизм. Его первым литературным

увлечением стало творчество В. Жуковского. Желание пересоздать реальный мир, увидеть ир­реальное в реальном, самоценность чувства ли­рического героя, его одиночество и устремлен­ность к родственной душе, роковая невозмож­ность достичь идеала, исповедальность — эти черты романтизма нашли свое выражение в сим­волистских стихах Блока о любви, которую он сначала воспринимал мистически.

Символистская поэзия Блока представлена циклом «Стихи о Прекрасной Даме», в состав которого вошли стихотворения 1901—1902 го­дов. Влюбленный в Любовь Дмитриевну Менде­лееву, Блок увидел в своей избраннице земное воплощение Вечной Женственности. Она стала героиней «Стихов о Прекрасной Даме». На образ­ный строй и стиль этих стихов оказали влияние эстетические принципы старших символистов, Д. Мережковского и В. Брюсова. От них Блок воспринял поэтику намеков, оттенков и понятие символа как образа, воплощающего безгранич­ную идею. А от поэта и философа Вл. Соловьева он воспринял идеалистическое, религиозное от­ношение к действительности, идеи о порочности мира и его спасительнице Софии, Мировой Ду­ше» Вечной Женственности — идеале, предшест­венницей которого был образ жены, облечен­ной в солнце, из «Откровения Святого Иоанна Богослова».

Блоковская Прекрасная Дама «зрит далекие миры», она «царица чистоты», носительница «источника света». Закатная Таинственная Де­ва, Владычица вселенной. Купина. Блок отно­сился к своей возлюбленной, впоследствии став­шей его женой, мистически, с религиозно возвы­шенным чувством, он видел в ней христианский символ: «Я в лучах твоей туманности  Понял юного Христа». Стихам придан характер молитв, потому что в действительности они, как Блок записал однажды в своем дневнике, и являются мо­литвами, а поэт — это апостол, слагающий их в «божественном экстазе», его вдохновение срод­ни вере.

Однако лирический герой цикла раздвоен: в Вечной Женственности он чувствовал и земную женщину. Блок писал Менделеевой о том, что не может «уйти в полную отвлеченность», что она — его «земное бытие». Уже в мистический мир его ранней поэзии входит реальность, кото­рую поэт выразил б теме земной любви: герой желает обнять свою подругу « в упоеньи •>, настиг­нуть ее «в терему», еподруга желанная» всходит к нему на крыльцо, обещает отпереть ему дверьев сумерках зимнего дня». В элегии 1902 года «Мы встречались с тобой на закате...» передано чувство лирического героя не к платонической Прекрасной Даме, не к символу, который явля­ется одеждами для истончающейся души поэта, а к земной женщине: «Я любил твое белое платье, / Утонченность мечты разлюбив...» Их встреча — реальность, а не иллюзия. В стихотворении при­сутствуют конкретные образы: «Ты веслом рассе­кала залив», песчаная коса, «у берега рябь и ка­мыш «. Хотя они и переплетаются с образами «лазурной тиши», «вечернего тумана», дум о «бледной красе», характерными для романтиков и символистов. Блок выразил в стихотворении ощущение неопределенности, некоторой эмоцио­нальной усталости: «Ни тоски, ни любви, ни оби­ды, / Все померкло, прошло, отошло...», однако такое эмоциональное состояние может отражать не только интимный опыт поэта, но и опыт любо­го человека. Эта черта, столь свойственная и для поздних элегий А. С, Пушкина, отличала блоковское стихотворение от романтической элегичес койтрадици и.

Ранняя лирика Блока не исчерпывается пол­ностью мистическими темами и мотивами, пото

му что истинный поэт не мог всецело подчинить свое дарование задаче стихотворного переложе­ния отвлеченных идей» При общей мистической настроенности этой лирики в ней подчас свобод­но и сильно звучит звонкий, вдохновенный и искренний юношеский голос, славящий не «лу­чезарную глубину» «далеких и чуждых миров», созданных воображением поэта, а радость и пре­лесть здешнего, земного бытия. Например, сти­хотворение «Мне снились веселые думы..,». Оно, конечно, тесно связано с темой Прекрасной Да­мы. Однако пейзаж в нем вполне конкретен: «ве­селые красные люди» — это вовсе не условные персонажи поэтического сновидения, а реальные петербургские рабочие, ремонтирующие лодки на реке. Все стихотворение приобретает смысл не в качестве очередной вариации на тему о сбыв­шемся мистическом «чуде», но как превосходная по своей изобразительной силе картина весенне­го ледохода на Неве.

Образ лирического героя в ранних стихах Бло­ка не только «безрадостный и темный инок», по­корный раб Прекрасной Дамы, но и просто окрасивый и высокий» юноша» полный жизненных сил, соучастник звенящей и буйствующей приро­ды, который сам говорит о себе: «Я и молод, и свеж, и влюблен». Этот юноша вслушивается в «битву жизни» и готов в «мятежный час» сбро­сить с души своей иго завораживающих мистиче­ских снов. В Блоке уже в юности житейское на­стойчиво боролось с мистическим. В его письмах и дневниковых записях было так много идущего от жизни, а не от отвлеченного умозрения, столь­ко молодого, горячего, задушевного и непосред­ственного. С рассуждениями о з знамениях», «видениях» и «предчувствиях» в записях сосед­ствуют острые и тонкие наблюдения за жизнью, неизменный интерес к явлениям природы и к ме­лочам быта — к тополю, собаке, снегу и т. д.

Придя к убеждению, что истинное искусство в своих стремлениях все же не совпадает с религи­ей. Блок открыл для себя новую, как он говорит, прекрасную, богатую и утонченную тему» — те­му «мистицизма в повседневности». Обращаясь к картинам и сценам городской жизни, он любил окружать ее ореолом сказочной, романтической фантастики, сталкивая «высокое» и «низкое&, рисуя призрачные видения на фоне самой низ­менной и пошлой обстановки. Типичный при­мер — написанный в 1904—1908 годах цикл сти­хов «Город». Здесь прослеживаются традиции изображения города Петербурга, заложенные в « Невском проспекте « и «Портрете» Гоголя, «Преступлении и наказании» Достоевского.

Блоковский Петербург населен нищими, рабо­чими, блудницами. Среди простонародья, «жен­ских ликов», «веселых и пьяных», обитает лири­ческий герой, которому является Незнакомка. Это город фабричных гудков и ресторанов, голод­ных и сытых. Блок ввел образ города в библей­ский контекст; в стихотворении «Невидимка» 1905 года появился образ блудницы верхом на звере багряном: «С расплеснутой чашей вина / На Звере Багряном— Жена». Это блоковская версия апокалипсической матери блудниц, вос­седавшей на багряном звере с чашей, наполнен­ной нечистотой ее блудодейства. Тема конца све­та была выражена и в городском пейзаже, харак­терные черты которого — окровавленный язык колокола, «могилы домов», оловянный закат, темносизый туман, «серокаменное тело» города, кровавое солнце.

Лирический герой живет здесь, «топя отча­янье в вине». Он, некогда веривший в свой союз с мистической Прекрасной Дамой, в будущую гар­монию, теперь переживает крушение астраль­ных иллюзий: «Давно звезда в стакан мой кану­ла », Так в лирику Блока входил образ Незнаком

ки; она олицетворяла не только астральные тайны, но и соблазны земного быта. Новое вопло­щение женского начала уже не было символом абсолютной гармонии. Она являлась лирическо­му герою то в ресторанах, то в «неосвещенных воротах»; в ее портрете было достаточно земного; она была звездой, то ли упавшей на землю с не­бес, то ли падшей.

Героиня стихотворения «Незнакомка», напи­санного в 1906 году, — одинокая мистическая дева, в облике которой достаточно узнаваемых черт городской красавицы: шелка, «шляпа с тра­урными перьями», духи, «в кольцах узкая ру­ка». Банальна и обстановка ее встречи с лириче­ским героем: «горячий воздух дик и глух&, «тлетворный дух», переулочная пыль, скука дач, бутафорский блеск кренделя булочной, дамы и ^испытанные остряки» и т, д, В то же время Не­знакомка — вестница иных миров, «дальнего бе­рега». За ее темной вуалью лирическому герою видится «берег очарованный и очарованная даль». Образ берега со времен романтической ли­рики обозначал гармонический, свободный, но недостижимый мир. В художественной системе ^Стихов о Прекрасной Даме» образ берега также был знаком, который символизировал драму разъединенности поэта и его мистической из­бранницы: и лирическому герою вне найти род­ные берега», и надругом берегу «плачет душа одинокая», и она «на том смеется берегу». В «Не­знакомке» астральная дева приблизила мистиче­ский мир к реальности, с ней в ресторанный быт проникает ирреальный мир «древних поверий».

Теперь не только она — избранная, но и лири­ческий герой — избранник. Оба они одиноки. Не только ей, но и ему поручены «глухие тайны»Несмотря на это, в стихотворении прозвучала ро­мантическая тема невозможности соединения родственных душ.

Однако в ^Незнакомке» трагическое решение этой темы обрело дополнительную тональность — ей придана самоирония: герой высказывает пред­положение, не является ли Незнакомка игрой «пьяного чудовища», плодом его воображения, Ирония позволила лирическому герою найти компромисс между реальностью и иллюзией. Но этот компромисс пока еще невозможен между Незнакомкой и пригородным бытом, чудесная дева покидает его. Она и реальность два полюса, между которыми пребывает лирический герой.

В 1908 году Блок написал включенное в цикл ^Возмездие» стихотворение «О доблестях, о под­вигах, о славе,.,», обращенное к Любови Дмит­риевне Блок, его бывшей жене, с которой он к этому времени расстался. Однако покинувшая его женщина все равно осталась для него «милойй и «нежной». В стихотворении отображена история их отношений. Лирический герой обра­щается к возлюбленной с исповедальным моно­логом о своих чувствах, он выполнен в жанре по­слания. Женщина — вдохновительница его поэ­зии, высшая истина, рядом с которой забывались иные идеалы «горестной земли» — доблесть, подвиги, слава. Она же — олицетворение его мо­лодости. Расставшись с ней, он расстался и со своими символистскими иллюзиями: любимая ушла» завернувшись в плащ, цвет которого — си­ний — был знаковым образом в поэзии симво­листов,

В шести строфах — история любви, компо­зиционно обрамленная изображением любимой: «...твое лицо в простой оправе». Каждая стро­фа стихотворения, словно повторяя компози­ционный принцип пушкинского стихотворения «Я помню чудное мгновенье...», сюжетно и эмо­ционально самостоятельна и выражает опреде­ленный период в жизни лирического героя после измены любимой: забвение, желание обрести

иные опоры в жизни: «Вино и страсть терзали жизнь мою», стремление вернуть ее любовь; за­тем муки сменяются сном о ней и о ее уходе и, наконец, смирением, признанием невозможнос­ти вернуть любовь. Однако драматический фи­нал отличает проблематику блоковского стихо­творения от пушкинского восприятия любви.

Любовная лирика Блока — одна из вершин русской поэзии. Она свидетельствует о безостано­вочном пути поэта к более полному и глубокому пониманию жизни. С годами он все больше овла­девает благородной простотой стихотворной ре­чи, тончайшим поэтическим мастерством, выра­жающим разнообразную гамму человеческих чувств и настроений.