Духовно-нравственные ценности в поэме Н. В. Гоголя «Мертвые души»

Подобно Данте» автору «Божественной коме­дии», Н. В. Гоголь также был убежден в своем призвании сказать России, а через нее и всему миру некое проникновенное и спасительное сло­во, которое обличит всю меру духовного падения человечества и внушит ему надежду на будущее, Этим словом стала его поэма «Мертвые души», в которой все происходящее оценивается перед ли­цом жизни и смерти, в свете вечного существова­ния души. Все планы бытия: философский, соци­альный, этический» включая даже такие злобо­дневные и острые вопросы, как крепостное пра­во, — в поэме Гоголя оказываются перед неумо­лимым судом вечности. Точка зрения, с которой автор рассматривает различные аспекты челове­ческой жизни, обозначена уже в самом названии поэмы «Мертвые души». Здесь мертвым названо то, что от сотворения предназначено к вечной жизни. Антитеза «живой — мертвый», лежащая в названии поэмы, помогает Гоголю показать ох­вативший современное общество процесс омерт­вения человеческой души и необходимость ее ду­ховного возрождения.

По странной иронии судьбы в русском языке слово «душа» стало и обозначением духовности, делающей человека человеком, и представителем образа Божия» на земле, и обозначением рабочей единицы при крепостном праве. Во втором слу­чае человеческая жизнедеятельность сводится лишь к способности выполнять обязанности по барщине и оброку. При употреблении слова «ду­ша» в этом значении все, относящееся к проявлению духовности и личного начала, отчуждается от человека.

Но если происходит отчуждение духовности, почему же не может произойти отчуждение са­мой жизни? И вот души умерших крепостных крестьян становятся предметом торговли среди помещиков, В разговоре с Маниловым Чичиков просит продать ему или уступить крестьян «не живых в действительности, но живых относи­тельно законной формы». Не существующие в реальности души могут быть проданы или пода­рены. Они могут принести вполне ощутимый до­ход благодаря законному соблюдению формаль­ностей в бюрократически устроенном государст­ве. Поэтому Чичикова не огорчило печальное известие о помещике Плюшкине, у которого умерло много крестьян, а доставило ему неверо­ятную радость. Он даже «почувствовал неболь­шое сердечное биение» в надежде хорошо пожи­виться. Получив же за бесценок души, он возвра­щается в город в веселом расположении духан С такой же легкостью мертвые души и тем самым как бы сама смерть становятся предметом азарт­ной игры у Ноздрева, Он предлагает поставить всех умерших на карту наряду с шарманкой. Ко­робочке с ее хозяйственным складом ума мерт­вые души показались странным товаром. Однако ее беспокоила не нравственная сторона дела. Она просто не знала настоящей цены на мертвых и боялась продешевить. В стремлении извлечь ма­териальную выгоду ни один из помещиков не за­думался, насколько безнравственно совершать подобные сделки.

Между тем многочисленные, факты смерти, упомянутые автором в поэме, побуждают к серь­езному размышлению над вечными аспектами человеческого бытия. Они напоминают об ответ­ственности каждого за свое земное поприще. Смерть — это роковое событие, подводящее итог временному существованию человека на земле, его заслугам или прегрешениям. Пока человек жив, все еще можно поправить, но как только он перешагнул через этот рубеж, уже ничего не вер­нуть. Описывая смерть прокурора, умершего от непосильного для него процесса мышления, Го­голь говорит, что «появление смерти так же было страшно в малом, как страшно оно и в великом человеке». Однако реакция жителей города на эту смерть была совершенно другой. Они оказа­лись не способны выйти из круга своих обычных, повседневных забот. Провожая тело прокурора, чиновницы, как всегда, оживленно говорили «о вечных своих фестончиках и нашивочках», о приезде нового генерал-губернатора и о балах, которые он даст. Подводя итог, автор хочет ска­зать, что «смерть поражает нетрогающийся мир».

Смерть также заставляет задуматься о том, что земное существование человека не сводится к последовательности механических действий, ко­торые совершает его тело. О жизненных проявле­ниях прокурора сказано, что он «ходил, двигался, играл в вист, подписывал разные бумаги» и подмигивал левым глазом. Скрывался ли ка­кой-нибудь смысл в том, что он делал при жиз­ни? Или его существование было совершенно пустым и бессмысленным, подобно существова­нию куклы-автомата, имеющей внешний облик человека, но лишенной его внутренней жизни. Только когда прокурор был уже одно бездушное тело, окружающие узнали, что у покойника точ­но была душа, «хотя он по скромности своей ни­когда ее не показывал?. Отсутствие души стало заметно лишь в результате смерти, внезапно пос­тигшей человека,

Мотив опустошенности, мертвенности и непо­движности человека проходит через всю поэму. Если крестьяне, которых покупает Чичиков, физически мертвы, то помещики, владеющие кре­постными крестьянами и единолично распоря­жающиеся их судьбами, мертвы духовно. По за­мечанию Гоголя, в его поэме один за другим следуют герои один пошлее другого. Эту галерею открывает образ Манилова, который помещен в преддверии «ада российской действительности». Подобно « Божественной комедии» Данте, от­правным пунктом путешествия по аду в поэме Гоголя является безличие, и в этом смысле — мертвенность. Характер здесь заключается в полном отсутствии такового. В представителях рода человеческого, помещенных здесь, нет ни греха, ни добродетели, потому что в них нет ак­тивной силы. Именно к такому роду людей при­мыкает Манилов: «Люди так себе, ни то, ни се, ни в городе Богдан, ни в селе Селифан». Прият­ное впечатление, которое он производит в нача­ле знакомства, скоро сменяется смертельной скукой. В нем нет никакого задора, никакой страсти, от него не дождешься «живого или да­же заносчивого слова». У следующих за Мани­ловым персонажей хотя бы появляется своя «страсть», свой «задор» _т подобный скупости Плюшкина или неугомонной юркости и нахальст­ву Ноз древа.

Хозяйственность Собакевича на фоне халат­ности Манилова может показаться на первый взгляд чем-то положительным. Однако сосредо­точенность интересов исключительно на мате­риальной стороне жизни так же ведет к омертве­нию личности, как и прожектерство и неспособ­ность к практической деятельности. Подобно прокурору» окаменевшая душа Собакевича тоже никак не проявляла себя при жизни. Пока Чичи­ков излагал ему суть дела, связанного с прода­жей умерших крестьян, Собакевич слушал. Од­нако в его лице не было ничего похожего на вы­ражение человеческого чувства. « Казалось, в этом теле совсем не было души, или она у него была, но вовсе не там, где следует, а, как у бес­смертного кощея, где-то за горами и закрыта та­кою толстою скорлупой, что все, что ни вороча­лось на дне ее, не производило решительно ника­кого потрясения на поверхности». О таких лю­дях можно сказать, что их душа оказалась погло­щенной телом.

Завершает галерею помещиков образ Плюш­кина, ставший своеобразной прорехой на чело­вечестве. Однако, несмотря на невероятную ду­ховную деградацию, именно в этом персонаже проявляется что-то, похожее на человеческое чувство. Когда Чичиков упомянул имя председа­теля палаты, бывшего школьным товарищем Плюшкина, на его «деревянном лице скользнул какой-то теплый луч», какое-то бледное отраже­ние чувства, то есть истинного, живого движе­ния» которым был одухотворен человек. Это сла­бое проявление жизни отличает Плюшкина на­ряду с Чичиковым от других персонажей поэмы, С Маниловым, Коробочкой, Ноздревым или Со-бакевичем такое движение души не могло про­изойти. Они уже окончательно окаменели, «тог­да как в Плюшкине заметны еще последние от­звуки подземных ударов». Выходит, что он не мертвее, а живее всех предшествующих персона­жей. Недаром автор сообщает его предысторию, в которой процесс омертвения человека прослежи­вается во времени и дается как результат всей его жизни. В начале своей жизни Плюшкин — чело­век совсем иной душевной организации, в нем была только возможность его будущего порока. Автор скорбит, рассказывая историю его жизни и формирования характера, которая привела к постепенному угасанию его человеческой лич­ности. Тем не менее впоследствии только ему и Чичикову предстоит пережить духовное возрож­дение и обновление.

 Другой персонаж, история души которого включена в повествование на фоне окончательно окаменевших в своей неизменности характе­ров, — это Чичиков. Для Гоголя он является ха­рактерным представителем современного русско­го мира, а через него — всего современного чело­вечества вообще. Поэтому исправлению и очище­нию Чичикова от пороков автор придавал боль­шое значение. Именно воскрешение его омерт­вевшей души, по замыслу писателя, должно сви­детельствовать «о величии небес и Божьей пре­мудрости».

Антитеза «живой — мертвый», лежащая в ос­нове поэмы Гоголя, имеет отношение не только к физически живым или физически мертвым пер­сонажам, она связана с проблемой омертвения и возрождения человеческой души, путей ее духов­ного обновления и роста. Стремясь показать «всю Русь», Гоголь имел в виду не только со­циальную, бытовую сторону ее жизни, но и ее ду­ховное бытие. Именно это стало источником не­преходящего художествеиного воздействия по­эмы на все последующие поколения читателей.