Философские мотивы в лирике М. КХ Лермонтова

Философские мотивы, пронизывающие лири­ческие стихотворения Лермонтова, свидетельст­вуют о его трагическом мироощущении, связан­ном с переживанием всеобщей разобщенности, одиночества человеческой личности в мире, ко­торые воспринимаются им как непреложный за­кон бытия, В его стихах, по словам Белинского, «нет надежды, они поражают душу читателя без­отрадностью, безверием в жизнь и чувства чело­веческие». В них нет «пушкинского разгула на пиру жизни; но везде вопросы, которые мрачат душу, леденят сердце».

В стихотворении «Одиночество» 1830 года шестнадцатилетний поэт говорит не о наслажде­нии жизнью и ее радостях, а о страхе перед оди­ночеством, о страданиях, стесняющих его серд­це, о мечтах, которым не суждено сбыться и, на­конец, о гробе, ожидающем его в конце земного пути.

Для Лермонтова краткая земная жизнь чело­века несовершенна и мучительна по сравнению с вечной жизнью души на небе. Опираясь на фило­софию Шеллинга, он противопоставляет именно небо и землю» а не небо и ад» Жизнь на земле — это изгнанье, а небо — дом для души. В стихотво­рении «Ангел», написанном в семнадцатилетнем возрасте, поэт выразил убеждение, что души лю­дей существуют во внеземном мире до рождения человека и приносятся на землю ангелами, ими же уносятся после смерти. Земная жизнь — это емир печали и слез», в котором томится «младая» душа, сохранившая память о звуках небес, о той песне, которую ей пел ангел, принесший ее на землю.

Поэт верил, что есть звуки» содержащие отго­лоски прекрасных небесных сфер и роднящие че­ловека с вечностью, соединяющие его с теми, ко­го уже нет. Стихотворение «Есть речи — зна­ченье...» 1839 года затрагивает тему «невырази­мого», известную благодаря Жуковскому. Невы­разимый смысл некоторых «речей» гораздо боль­ше их «значенья», и они способны произвести волнение в душе того, кто внимает им. Смысл этих речей недоступен толпе, поскольку выра­жающее его слово рождается чудесным обра­зом, из пламени и света, и непохоже на «шум мирской».

Признавая иеоспоримое превосходство небес­ного мира над земным, Лермонтов все же боится обезличивания души за гробом. В 1832 году он писал Марии Лопухиной, что ему нестерпима мысль о том, что его жизнь, он сам может в один миг обратиться в ничто; «Страшно подумать, что настанет день, когда я не смогу сказать: я! При этой мысли весь мир есть не что иное, как ком грязи». В стихотворении «1830. Мая. 16 числа» он пишет: «Боюсь не смерти я. О нет! / Боюсь ис­чезнуть совершенно». Страх перед неизвестно­стью, ожидающей его после смерти, приводит к привязанности к земному несовершенному миру. В этом же стихотворении поэт признается: «Люб­лю мучения земли».

В его стихах появляются мотивы покаяния пе­ред «всесильным» за любовь к «мраку земли мо­гильному с ее страстями». В своей первой «Мо­литве» он признается, что его ум предпочитает бродить в заблуждении далеко от Бога вместо то­го, чтобы прислушиваться к Его живым речам. При таком умонастроении лирического героя за­кономерно появление богоборческих мотивов, получивших наиболее дерзкое выражение в стихотворении «Благодарность» 1840 года. Это сти­хотворение удалось напечатать, лишь заменив написание слова «Тебя» на «тебя», то есть со строчной буквы. Стихотворение приобрело вид обращения к кому-то, возможно, к женщине, а не к Богу. По словам Владимира Соловьева, во многих ранних произведениях Лермонтов гово­рит о Высшей силе с какою-то личною обидою, он как будто считает ее виноватою перед ним, глубоко его оскорбившею.

Неприятие основ миропорядка, сомнение в его благости породили демонизм Лермонтова, кото­рый он поначалу считал непреодолимым, «И гор­дый демон не отстанет, / Пока живу я от меня,..», — утверждает он в стихотворении «Мой демон», написанном в 1831 году. Опираясь на философию Шеллинга и отчасти Шиллера, Лермонтов развивал идею оправдания высокого, страдающего зла. Но идеал земного совершенст­ва им все же не отвергнут. Стремление к нему вложено в сердце человека самим создателем. Однако и демон в какой-то мере к этому оказал­ся причастен: «Покажет образ совершенства / И вдруг отнимет навсегда / И, дав почувствовать блаженства, / Не даст мне счастья никогда».

В зрелый период творчества Лермонтов вопре­ки многим своим произведениям утверждает воз­можность гармонии на земле, связь небесного мира и земного. В стихотворении 1837 года «Ког­да волнуется желтеющая нива...» запечатлены редкие мгновения гармоничного слияния челове­ка с природой и связанное с ним состояние внут­ренней просветленности. Стихотворение пред­ставляет собой одно предложение, первые три части которого изображают время и условия до­стижения счастья. В последнем четверостишии говорится о преодолении тревоги» томящей душу лирического героя» и о Боге, которого он видит в небесах.

Слияние со всем мирозданием — мечта, кото­рую высказывает Лермонтов в одном из своих по­следних произведений — в стихотворении «Вы­хожу один я на дорогу.,»« 1841 года. Лириче­ский герой здесь один на один с миром, каменистый путь, по которому он идет, — это символ его жизненного пути. Окружающее его мироздание спокойно, величественно и прекрас­но, в нем все наполнено общением с Богом и друг с другом: «Пустыня внемлет Богу, / И звезда с звездою говорит». На этом фоне душевное состоя­ние героя мрачно» ему «больно» и «трудно». Он отрешился от прошлого и от будущего и уже не ждет от жизни ничего, а хочет лишь обрести ус­покоение от терзающих его душу страстей, не­сбыточных желаний и стремлений: «Я ищу сво­боды и покоя! / Я б хотел забыться и заснуть!» Сон, о котором мечтает лирический горой, это не состояние небытия, не «холодный сон могилы», а покой вечной жизни.

Наряду со стремлением к покою и гармонии лермонтовский художественный мир несет на се­бе отчетливую печать героического отношения к жизни. По убеждению Лермонтова, человек и вся жизнь подвластны року, могущественной судьбе. В стихотворении «Валерик» поэт писал: «Быть может, небеса Востока / Меня с ученьем их пророка / Невольно сблизили». ^Фатализм несомненно нарастал в нем с годами л, однако он у Лермонтова «не только не исключает активнос­ти, борьбы, риска, подвига, но к ним взывает и влечется». «Он освобождает от страха перед не­отвратимостью того, что должно сбыться и вмес­те с тем вселяет отвагу риска, жгучее стремле­ние к испытанию всей меры, всего напряжения.

Юношеское стихотворение Лермонтова «Па­рус», написанное в 1832 году и ставшее его поэ­тическим манифестом, можно рассматривать как своего рода предельное выражение романтиче­ского мироощущения с его индивидуализмом, с трагедией вечного несогласия. Сознание поэта не удовлетворяется одним покоем, в котором он час­то видит неподвижность и отсутствие жизни. По­этому поиск счастья в «Парусе» связан с бегст­вом от него. Здесь Лермонтов проводит мысль о единстве противоположных начал. Он объединя­ет бурю и покой, поиск смысла жизни и вечную неудовлетворенность найденным.

Такова философская основа творчества Лер­монтова. Художественная философия поэта, вы­раженная в поэтических мыслях и образах, не является иллюстрацией к заранее выработанной понятийной системе взглядов. Этим Лермонтов близок к Пушкину.