Мотив — это простейшая составная часть сю­жета в произведениях искусства. Он может быть выделен в пределах одного или нескольких про­изведений писателя. Мотив прямо соотносится с миром авторских мыслей и чувств, но лишен са­мостоятельности. Понятие мотива уже понятия темы, но иногда сближается с ним или даже отождествляется. Часто, особенно в лирике, мо­тивы становятся символами: дорога у Гоголя, пустыня у Лермонтова, метель у Пушкина. Мо­тивы могут играть сюжетообразующую роль в повествовательном и драматическом произведе­ниях. Чтобы выделить мотив, необходимо про­анализировать все случаи употребления опорно­го понятия. Например, мотив одиночества в творчестве Лермонтова выражается с помощью слов «один» («Один я здесь, как царь воздуш­ный...&, «Выхожу один я на дорогу...*), «одино­честве» («Как страшно жизни сей оковы / Нам в одиночестве влачить...*), «одинока* («На севере диком стоит одиноко,.,»), «уединенный* («И ви­жу гроб уединенный...в), «пустыня* («И вот в пустыне я живу...»). Мотив одиночества также реализуется в образах дубового листка, оторвав­шегося от родимой ветки, одинокого утеса, пла­чущего в пустыне, сосны, одиноко стоящей на го­лой вершине, и пальмы, в одиночестве грустя­щей на горючем утесе, паруса, белеющего в голубом тумане моря. Мотивы одиночества встречаются в стихотворениях, разных по тема­тике: «Одиночество^, «Парус», «Смерть поэта*, «Пророк*, «Листок*, «Выхожу один я на доро­гу.,.*, и переходят в прозу («Герой нашего вре­мени*).

Особенную роль в художественном мире рома­на М.А.Шолохова «Тихий Дон» играет мотив материнской любви, который находит свое выра­жение в таких словах, как «тревога*, «жалость*, «тоска*, «сострадание». Он звучит все более от­четливо по мере того, как в романе совершается бесконечное множество преступлений, а челове­ческая кровь льется как вода. В VII части офицер Донской армии, прилетевший для совещания с повстанцами в станицу Вешенскую, холодно со­ветует Кудинову избавиться от пленных красно­армейцев, называя их «сволочью, являющейся рассадником всяких болезней, как физических, так и социальных*. На следующий день партию пленных в двести человек, изможденных, еле пе­реставлявших ноги, вывели за станицу и выру­били всех до единого. Из второй партии уцелело только восемнадцать человек. Среди них был мо­лодой красноармеец, который, казалось, сошел с ума от всего, что ему довелось перенести. На од­ном из хуторов над ним сжалилась сердобольная старуха, упросившая конвойных освободить его, так как теперь он *к Богу стал ближе* и его загубить— великий грех* Однако она с самого начала догадалась, что этот красноармеец при­творялся, и решила спасти его жизнь. Будучи матерью трех погибших сыновей, она жалела всех *юношев, какие в войсках служат, на войне воюют*. Ее любовь не посчиталась с тем, на чьей стороне сражался этот молодой солдат»

Провожая в очередной раз Григория на войну, Ильинична препоручила его заступничеству Ца­рицы Небесной, которая тоже была матерью, по­терявшей своего сына, а поэтому могла понять материнские чувства другой женщины. Позже, чувствуя приближение смерти, Ильинична тре­вожилась не за себя, а за судьбу своего единст­венного, оставшегося в живых сына, она даже простила Аксинью, которая была виновницей се­мейных неурядиц Григория. Материнская лю­бовь Ильиничны простирается так далеко, что она принимает как родного сына Мишку Коше­вого, убившего Петра, заметив, как теплели по­тухшие глаза «душегуба *, останавливаясь на ма­леньком Мишатке: «И вдруг непрошеная жа­лость к этому ненавистному ей человеку — та щемящая материнская жалость, которая покоря­ет и сильных женщин, —- проснулась в сердце Ильиничны*. Так же трогательна любовь и забо­та, с которой мать самого Мишки, уходя из дома, накрыла в подполе стол для сына. Она ждала его как самого дорогого гостя, и черствое Мишкшю сердце дрогнуло любовью и жалостью к ней. Ма­теринская любовь к осиротевшим детям Григо­рия проснулась в сердце Аксиньи. Она, подобно умиравшей Наталье, боялась разбудить их» когда они спали около нее. Глядя на уснувших дети­шек, она «вдруг ощутила такую безжалостную, режущую тоску, что горло ее перехватила спаз­ма». Спасительная сила любви — это своего рода путь, предлагаемый автором для решения слож­ных и запутанных проблем, вызванных борьбой за власть, идеологическим противостоянием ге­роев, их попытками определить свою принад­лежность к тому или иному социальному лагерю.