Пари Печорина с Вуличем

(Анализ главы «Фаталист» романа М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени»}

«Фаталист»    —    последняя    глава    романа

М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». Композиционно завершая весь роман, она не только является последним штрихом в разгадке тайны характера Печорина, но и своего рода фи­лософским размышлением автора о соотношении свободы человеческой воли и предопределения»

Повесть начинается с рассуждения о том, что восточное поверье, будто судьба человека полно­стью написана на небесах, находит много по­клонников между русскими людьми. Офицеры высказывали различные предположения, кото­рые сводились к тому, что еще никто не видел списка, на котором означен час его смерти. «И если точно есть предопределение, то зачем же нам дана воля, рассудок? Почему мы должны да­вать отчет в наших поступках?» — сказал кто-то из офицеров.

Когда спор зашел в тупик, Вулич, один из при­сутствовавших, предложил пари, которое могло практически доказать существование предопре­деления. Вулич был по-восточному фаталистом. Серб по национальности, он наделяется ярко вы­раженной восточной внешностью. Также гово­рится, что он оказался азартным игроком в кар­ты. Банк и штосе — это карточные игры, кото­рые он предпочитал. Они игрались по упрощен­ным правилам и ставили выигрыш полностью в зависимость от случая. В сознании таких азарт­ных игроков, как Вулич, их противником в што­се оказывался не человек, а слепая судьба, или рок, то есть таинственная и скрытая от понима­ния людей причинность. Она является той пру­жиной, на которой вертится весь мир. Недаром, радуясь неожиданно выигранному пари, Вулич говорит Печорину, что это лучше банка или штосса. Для таких людей случай и судьба были сино­нимами, а они сами игрушкой в руках могущест­венной фортуны.

Между тем, с точки зрения спора, завязываю­щего сюжет «Фаталиста», судьба и случай — ан­тонимы. Лермонтов подчеркивает, что вера в рок не исключает личной храбрости, активности и энергии, Печорин, противостоящий Були ч у в споре, утверждает, что предопределения нет. Тем самым он поступает как истинный сын западной цивилизации, ставящий все под сомнение. Одна­ко Печорин не только человек Запада с ярко вы­раженной индивидуальностью, он также человек русской культуры. Это свидетельствует о проти­воречивости его характера.

Поразительно, что в тот самый момент, когда Печорин заявляет, что нет предопределения, он предсказывает Вуличу близкую смерть. Он убеж­ден, что на лице человека, который должен уме­реть через несколько часов, есть какой-то стран­ный отпечаток неизбежной судьбы. Критицизм западного человека и фатализм восточного сов­мещаются в его характере самым парадоксаль­ным образом.

Такая гибкость мышления» по мнению Лер­монтова, является отличительной чертой русско­го человека и русской культуры. Недаром к кон­цу жизни Лермонтов также считал, что фата­лизм не только не исключает активности, борь­бы, но к ним взывает. Он освобождает от страха перед неотвратимостью, вселяет отвагу риска, жгучее стремление к испытанию сил.

В повести Печорин не только оспорил идею фа­тализма, заключив пари с Вуличем, но и прак­тически опроверг его. Фатализму он противо­поставил индивидуальную волю, тонкий расчет и истинную храбрость, бросившись на казака-убийцу.

 Печорин уходит из романа настоящим героем, совершившим подвиг» Он мог бы совершить мно­го прекрасных дел, сложись его судьба иначе. Та­ким он, по мысли Лермонтова» и должен больше всего запомниться читателю. В этом выражается скрытый оптимизм автора, его вера в человека и в его возможности.