Поиски смысла жизни Андреем Болконским

«Война и мир, наиболее известное произведе­ние Л, Н. Толстого, органически совмещает в се­бе как эпическое, так и романное начала. Как зное оно являет нам «сей мир в его минуты роковысй>в момент величайшей катастрофы, когда «расшатаны и сдвинуты основы бытия» когда ис­точники народной силы, обычно протекающие скрыто, на большой глубине, мощно вырываются на простор». Тогда всем становится ясно, что ис­тинным творцом истории является народ. Одна­ко герой, личность в «Войне и мире» весит гораз­до больше» чем ей положено в эпопее. Личная ценность героя, его субъективные права не сняты эпическим законом. Его главные герои — идео­логи и правдоискатели — отстаивают свою идей­ную инициативу, свои права на то, чтобы не только принадлежать миру, но и присвоить его себе своей мыслью, сознанием, волей,

Андрею Болконскому в романе принадлежит особая роль в испытании различных сторон жиз­ни. В его духовном опыте читателю открывается важная истина. Хотя князь Андрей и Пьер в сво­их исканиях двигались б одном направлении, каждый из них в силу своих личных особеннос­тей открыл в истине свою сторону. Князь Андрей — человек активный, с твердым характе­ром, умеет ставить перед собой и достигать прак­тические цели. Поэтому в его исканиях ярче, чем у Пьера, обнаруживаются противоречия личного и общего. Перед ним все время встает дилемма: жить для себя или для других. Как привести к гармонии интересы отдельного человека и об­щества?

Князь Андрей» как и Пьер, в самом начале ро­мана на приеме у Шерер предстает как поклон­ник Наполеона. Но его почитание носит своеоб­разный характер: он военный человек и стремит­ся к славе, мечтает, подобно Наполеону, обрести свой Тулон. Это настоящая страсть, не признаю­щая никаких пределов и ограничений. Ради до­стижения своей цели князь Андрей готов от­дать все» Он никогда никому не признался бы, что любит только славу, любовь людскую. Его не страшат ни смерть, ни раны, ни потеря се­мьи. Даже дорогих ему людей — отца, сестру, жену — он готов отдать за минуту славы, торже­ства над людьми. С этими мыслями он идет на войну.

Однако ему не было суждено обрести свой Ту­лон, но он освобождается от наполеоновского от­ношения к миру, от обаяния своего кумира, и слава теряет над ним власть, благодаря постиже­нию им ее истинной сущности. Волею судьбы князь Андрей совершает классический подвиг офицера: он поворачивает бегущих с поля боя солдат и со знаменем в руках ведет их в атаку. Болконскому даже посчастливилось встретиться с Наполеоном, отдавшим дань его воинской до­блести. Кажется, это звездный час героя» Но то, что представлялось еще вчера высшим человече­ским уделом, главной целью жизни, здесь, на по­ле сражения, вдруг оказалось ничтожным. «Ему так ничтожны казались в эту минуту все интере­сы, занимающие Наполеона, так мелочен казал­ся ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял...»

Теперь в глазах Болконского Наполеон ока­зался не великим, а ничтожным перед лицом вечности, которая открылась ему. Великим на­зывают того, кто превосходит всех остальных, от

кого зависят счастье, благополучие, жизнь и смерть. Но определяющей человеческую судьбу является связь с бесконечностью, ведущая чело­века к Богу. Человек, осознавший себя в вечном и бесконечном мире, не может быть измерен ко­нечными оценками славы, величия или пользы. Тот, кто решает свою судьбу духовным поиском и обретением связи с бесконечностью, спасающей его от смерти, не может признать Наполеона ве­ликим. «Ничего, ничего нет верного, кроме нич­тожества всего того, что мне понятно, и величия чегото непонятного, но важнейшего» — к тако­му выводу приходит князь Андрей.

«Ничего нет верного» — вот опыт Болконско­го, разрушивший его веру в славу. Разочарова­ние в своем кумире он пережил на поле Аустер­лица, но его вера в величие и славу была поко­леблена еще ранее, в Шенграбенском сражении. Гам он узнал, что такое слава на самом деле и ко­го она увенчивает. Отряд Багратиона достиг цели под Шенграбеном во многом благодаря мужест­венным и умелым действиям батареи Тушина. Но сам капитан не только не получил награды, но избежал наказания только благодаря заступ­ничеству Болконского. А благодарность началь­ства заслужили те, кто умел лгать, как Жерков, который не выполнил приказ Багратиона, по­славшего его с поручением на переднюю линию сражавшихся. Князь Андрей воочию убедился в том, что истинная храбрость чаще всего не полу­чает признания, а слава, награды выпадают большей частью на долю людей ловких и про­нырливых.

Отказавшись от идеала славы и величия, при­дававшего смысл его жизни, кннзь Андрей ли­шается радости существования. Слава, как цель жизни, была ложна. Андрей Болконский убедил­ся в этом на собственном опыте. Однако в ней бы­ло нечто истинное, что было отброшено героем,

но без чего не мог он достичь главной цели каж­дого человека — счастья.

То, чего ему не доставало, открывается в споре с Пьером, вернувшим князя Андрея к жизни, Пьер убеждал своего друга, что нельзя жить только для себя, что вот он «жил для себя и погу­бил свою жизнь». «А я, — отвечал ему князь Андрей, — испытал противоположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава?Та же любовь к другим, желание сделать для них чтонибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь».

Вот здесь князь Андрей ошибается: он не жил для других, он жил ради похвалы других, а это не одно и то же. Ведь ради похвалы он готов был жертвовать жизнью даже самых близких людей. Оказалось, что ответ на вопрос: жить для себя или ддя людей, зависит от решения других важ­ных вопросов. Обсуждая, герои пришли к выво­ду, что делать добро людям можно только при ус­ловии существования Бога и вечной жизни. «Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье чело­века состоит в том, чтобы стремиться к достиже­нию их». На страстную речь Пьера князь Андрей ответил не отрицанием, а словами сомнения и надежды: «Да_тколи бы это так было!»

Андрей Болконский как человек, воспитан­ный своим отцом в духе просветительства XVIII века, очевидно, был атеистом. Он подсмеи­вался над «Божьими» людьми княжны Марьи, с добродушной иронией отнесся к ее просьбе при­нять образок Спасителя перед отъездом на войну. Простая» традиционная вера сестры не удовлет­воряла князя Андрея, не разрешала его сомне­ний, но он завидовал ей. «Хорошо бы это было, ...ежели бы все было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего

ждать после нее там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: «Господи, помилуй меня!»

Не случайно, что сразу после философского спора о Боге, о вечности на пароме высокообразо­ванные герои Толстого слушают бесхитростный рассказ богомольной странницы Пелагеюшки, видевшей икону Богородицы, из щеки которой капало миро. Однако не ум с его логическими до­водами и не вера в чудо с ее отказом от разума, а голос души — вот что убеждает человека. Дово­ды можно опровергнуть, в чуде можно усомнить­ся, но с потребностью человека в Боге ничего сде­лать невозможно. Хотя князь Андрей легко по­бивает доводы Пьера, но независимо от его слов или даже вопреки им, в нем пробуждается жизнь, возвращается радость, «Взгляд его ожив­лялся тем больше, чем безнадежнее были его суждения».

Недаром, выходя с парома, князь Андрей ц первый раз после Аустерлица увидел то высокое, вечное небо, которое привлекло его, когда он ле­жал раненный на поле, и чтото давно заснувшее, чтото лучшее, что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе.

Свидание с Пьером было для князя Андрея моментом, с которого в его внутреннем мире началась новая жизнь. После поездки в свои ря­занские поместья князь Андрей решился ехать в Петербург и придумывал разные для этого при­чины. Это решение вызревало в его душе в тече­ние всего года после разговора с Пьером на паро­ме. Живя в Богучарове, князь Андрей успел сде­лать многое. Все те преобразования, которые затеял у себя Пьер и не довел до конца» были ис­полнены князем Андреем. В одном имении оп пе­ревел крестьян в вольные хлебопашцы, в другом заменил барщину земельным оброком. В Богучарово для помощи родильницам была выписана

ученая бабка, и священник стал обучать кресть­янских детей грамоте.

Все это свидетельствует о прогрессивности взглядов героя, но об этом сообщается между де­лом. Зато Толстой подробно рассказывает о по­ездке князя Андрея в Отрадное — имение Росто­вых. Внимание автора направлено на события внутренней жизни героя, на то, как у него фор­мируется новое понимание жизни»

В Отрадном князь Андрей впервые встречает­ся с Наташей, Он, грустный, озабоченный, подъ­езжая к дому Ростовых, услыхал женский весе­лый крик и увидал бегущую к его коляске толпу девушек, среди которых была одна черноволо­сая, очень тоненькая, в желтом ситцевом платье.Узнав чужого, эта девушка, не взглянув на него, побежала назад. Князю Андрею стало больно от­того, что «эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существова­ние». Затем он остается ночевать у Ростовых в комнате, которая оказалась под комнатой Ната­ши и Сони_т и невольно подслушивает их разго­вор. И снова ему становится досадно, оттого что девушкам нет дела до его существования. Далее, возвращаясь домой и проезжая через лес, он сно­ва ищет тот старый корявый дуб, который видел прежде и который «один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца»» Раньше этот дуб вызывал у князя Анд­рея ряд безнадежных, но грустноприятных мыс­лей. Но сейчас, снова оказавшись в том же лесу, он не узнал своего старого знакомца. «Старый дуб» весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца». И здесь происходит окончательное и бесповоротное решение князя Андрея вернуться к активной жизни. Оно было вызвано беспричинным весенним чувством ра­дости и обновления, преобразившем старое дере

во, и стало завершающим звеном в цепи собы­тий, вдруг открывшихся князю Андрею в их яс­ной и несомненной связи.

«Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с вы­соким небом» и мертвое, укоризненное лицо же­ны, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотой ночи, и эта ночь, и луна, — и все это вдруг вспомнилось ему». Лучшие минуты не обя­зательно самые счастливые. Лучшие — это са­мые значительные, самые важные минуты в жизни. Все они и есть события на духовном пути, они и привели князя Андрея к решению. У геро­ев Толстого есть возможность пути, потому что у них есть достижимые цели — счастье и радость, возможность которых гарантирована вечностью, воспринимаемой ими. Поэтому среди лучших минут князю Андрею вспомнилось все то, что со­ставляет основу жизни: красота, любовь, приро­да, смерть и вечность, открывающаяся человеку в моменты наивысшего духовного напряжения.

Надо жить вместе со всеми, к такому убежде­нию приходит Андрей Болконский, надо жить общей жизнью, не в силу расчета, не потому, что так нужно обществу, не на основании доводов разума, а потому что человека призывает к этому голос его природы. «Жить для себя одного нель­зя. Это смерть. Жизнь только тогда, когда жи­вешь для других или хоть готовишь себя к тому, чтобы быть способным жить для других», — пи­сал Толстой в своем дневнике.

В Петербурге князь Андрей принял активное участие в подготовке реформ. Он разочаровался вславе, но еще верил в существование людей, от которых зависят судьбы стран и народов. Его «непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов 9. Он с любопытством следил за дви­жениями Сперанского, своего нового кумира, человека, недавно ничтожного семинарис­та и теперь в руках своих, — этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Бол­конский ». Постепенно Болконский освобождает­ся от своей иллюзии. Если от стремления к славе он отказался, убедившись в ее «неверности», то охлаждение к политике происходит благодаря новому сильному чувству, давшему князю Анд­рею опыт истинной жизни. Здесь решающее сло­во принадлежит Наташе Ростовой, любовь к ко­торой уничтожила в глазах Болконского интерес к власти и политике, разочарование в которых происходит на другой день после бала, где он танцевал с Наташей.

Обаяние Наташи, ее влияние начинают сказы­ваться на судьбе князя Андрея помимо сознания, независимо от его мыслей, что является несом­ненным знаком подлинности чувства героя. К не­му приходит гость с важной политической ново­стью. Бицкий с восторгом и волнением рассказы­вает князю Андрею о речи царя в Государствен­ном Совете, По мнению Бицкого, это событие «есть эра, величайшая эра в нашей истории». Но настоящим событием в книге Толстого стано­вится не речь царя, пообещавшего стране конс­титуцию, а полное равнодушие князя Андрея к известию, «которого он ожидал с таким нетерпе­нием и которому приписывал такую важность». Теперь это событие не только не трогало его, но представлялось ему ничтожным, потому что не могло сделать его счастливее и лучше. У него пропал интерес к преобразовательной деятель­ности, которой он хотел себя посвятить. Перед новым чувством героя меркнет та его жизнь, смыслом которой были политические интересы.

Так в душе князя Андрея столкнулись две си­лы, два интереса: общий и личный. И общий ин­терес поблек, оказался ничтожным. Но это не оз­начает, что личное выше общего для автора и ге

роев «Войны и мира». Требование — надо, чтобы «все они жили со мною вместе», — остается не­изменным. Не признается только политика в ка­честве формы общей жизни, в качестве объеди­няющего людей начала. Политика, светская об­щественная жизнь — это сферы призрачной, ис­кусственной жизни, с точки зрения Толстого, Политикой удовлетворяются в «Войне и мире»те, кто не знает настоящей жизни, кто обделен высшим счастьем любви. Так, Андрей Болкон­ский со страстью увлекался политикой до то­го, как узнал любовь, и сразу после разрыва с Наташей.

Кульминацией книги Толстого является война 1812 года. Она — кульминация эпопеи, посколь­ку в ней действует народ, раскрывающий свою сущность, и кульминация романа по ее роли в личных судьбах героев, в том числе и князя Анд­рея. В войне сущность многих вещей, до сих пор скрытая от человека, обнаруживается и застав­ляет его искать нового понимания жизни. Война — это тяжелейшие испытания, это страда­ния, боль, кровь, грязь, преступления, которые человек должен преодолеть. «Война не любез­ность, а самое гадкое дело в жизни» и надо пони­мать это и не играть в войну». Так понимает вой­ну Андрей Болконский в 1812 году в отличие от 1805го, когда она для него была средством до­стижения славы.

В разговоре с Пьером перед Бородинским сра­жением князь Андрей невольно жалеет о потере всех прежних иллюзий, делавших его жизнь приятной. Война не оставляет им места, она сбрасывает все маски с лица жизни. Разрыв с На­ташей, нашествие Наполеона, смерть отца — все это обрушилось на князя Андрея почти разом и породило самое жестокое и безнадежное разоча­рование. «Вот они, эти грубо намалеванные фи­гуры, которые представлялись чемтопрекрасным и таинственным. Слава» общественное бла­го, любовь к женщине, самое отечество— как велики казались мне эти картины, какого глубо­кого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном бе­лом свете того утра, которое, я чувствую, подни­мается для меня». Таким видится мир князю Андрею перед Бородинским сражением в «белом свете дня — ясной мысли о смерти». Он был уве­рен, что узнал окончательную, последнюю исти­ну. Но, как показало время, он ошибался: жизнь всегда может принести новый опыт, который в состоянии совершенно изменить все представле­ния о ней.

После ужаса смерти князь Андрей переживает новый страстный порыв любви к жизни, на сме­ну разочарованию приходит необыкновенный ду­ховный подъем. Рядом с ним в хирургической полевой палатке оказывается Анатоль Курагин, которому на глазах князя Андрея ампутируют ногу без наркоза. Перенесенная боль, зрелище чудовищных страданий открыли князю Андрею новую сущность жизни, в очередной раз измени­ли его мировоззрение. Он понял ту христиан­скую любовь к людям, о которой ему говорила княжна Марья. Он испытал восторженную жа­лость и любовь к своему врагу — Анатолю Курагину. Эти новые чувства « наполнили его счастли­вое сердце».

Понять князя Андрея, прощающего своего врага, нелегко. Радость прощения Анатоля, со­страдание, жалость и даже любовь к врагу — эти чувства возможны, понятны перед лицом смер­ти, ожидающей их обоих. Именно те истины, ко­торые открываются человеку перед лицом смер­ти» обладают высшей достоверностью и значи­тельностью. В умирающем князе Андрее идет борьба между любовью земной, избирательной и божеской любовью ко всем. Сознание чегото

высшего, ощущение бесконечности, стремление к небу оказываются доступны князю Андрею именно в эти минуты.

В истинности того, о чем когдато рассуждали герои, они убеждаются на опыте. На пароме Пьер и Андрей в своем споре согласились с тем, что «надо верить, что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там, во всем ч. Возможность вечной жизни для них была обязательным условием любви, справедливости, а потому и самой человеческой жизни на земле.Теперь князь Андрей, испытав прилив любви ко всем, постиг возможность вечной жизни, она от­крылась ему, он к ней прикоснулся. Под влияни­ем божественной любви он смог иначе полюбить и Наташу, Он понял ее чувство, ее страдания, стыд, раскаянье и теперь в первый раз осознал всю жестокость своего разрыва с ней.

Наконец, благодаря открывшемуся ему нача­лу любви, князь Андрей смог достойно и спо­койно умереть. Во время болезни он неотступ­но думал о жизни и смерти. «И больше о смер­ти. Он чувствовал себя ближе к ней». Его ду­ховный путь продолжался, он искал последнюю истину, которая бы примирила его со смертью. Его последние мысли были о любви, о Боге, о вечности.