Годы революции и Гражданской войны (1917—1920) были в жизни Цветаевой трудными и драматичными. Умерла маленькая дочь, из-за голода отданная в приют. Со старшей дочерью Ариадной (Алей) они испытывали не только жесточайшую нужду, холод и голод, но и трагедию одиночества. Муж Цветаевой Сергей Эфрон находился в рядах белой Добровольческой армии, и от него третий год не было вестей. Положение Цветаевой, жены белого офицера, оказалось в красной Москве двусмысленным и тревожным, а ее характер, резкий и прямой («есть в стане моем офицерская прямость...»), делал такое положение еще и опасным. Стихи из цикла «Лебединый стан», посвященного именно Белой армии, она демонстративно читала на публичных вечерах. Ее лирика тех лет пронизана исступленным ожиданием вести от Сергея Эфрона. «Я вся закутана в печаль, — писала она.—Я живу печалью...» Стихов, посвященных разлуке (они составили впоследствии книгу «Разлука»), было написано немало. Но их никто не знал, она писала в пространство, словно бросала весть в бушующее море во время кораблекрушения. И все же Цветаева, как свидетельствуют ее дневники и стихи, вглядывалась в окружавшую новь без враждебности и раздражения, более того — доброжелательно и с жадным художническим вниманием (стихотворение «Большевик»). Она знакомится с революционно настроенной молодежью из вахтанговской театральной студии, заражается ее энтузиазмом и пишет несколько романтических пьес, изящных и пылких, которые, увы, так и не были поставлены в те годы, но сейчас некоторые из них («Приключение», «Метель», композиция «Три возраста Казаковы», «Фортуна») изредка появляются на подмостках театров. Все свои тогдашние пьесы, легкие, романтичные, условные, грациозные и поэтичные, она объединила в цикл под названием «Романтика». Цветаевские пьесы все же лучше читать, возможно, что они именно «пьесы для чтения», так как плохо переносят сцену. Все они в той или иной степени близки к стихам, посвященным разлуке: в них, особенно в «Метели», звучит страстная мольба о встрече. В «Метели» прямо из московских сугробов появляется Всадник с Благою Вестью о Встрече, и героиня восклицает. О том, что Цветаева впустила в свою душу и в слово революционную новь, говорит ее восторженное отношение к «Двенадцати» А. Блока и пылкое преклонение перед поэзией В. Маяковского. |
Главная 
