Петр Васильевич Орешин (1887—1938). Первая книга стихов Петра Васильевича Орешина была издана в 1918 г. Называлась она «Зарево». На выход книги откликнулся рецензией Сергей Есенин. Емко и образно он определил круг тем поэзии Оре-шина, сравнив «Зарево» с озером, «где отражаются и месяц, и церковь, и хаты». Отражается то же, что и в стихах Есенина, Клычкова, Клюева. Но мир орешинской поэзии не похож на поэтические картины его собратьев по «крестьянской купнице», содружеству новокрестьянских поэтов. Если у раннего Есенина, у Клычкова почти неразличимы социальные мотивы, то Орешин с болью пишет о далеко не поэтических сторонах жизни крестьянства. Не сказочные Лели и Лады, не утопический Город Белых Цветов волнуют воображение Петра Орешина, а безрадостная жизнь большей части русского крестьянства: А сердце все изранено, Все кровью истекло, Проклятое, болезное, Голодное село. Когда началась Первая мировая война, Петр Орешин, так же как и Сергей Клычков, оказался во фронтовых окопах. Интересно сопоставить отношение двух писателей-фронтовиков к войне. Романтик Клычков, стремящийся населить поэтический мир сказочно-волшебными образами, в своей поэзии игнорировал кровавый, бесчеловечный быт войны. Лишь в его последнем поэтическом сборнике есть неясный намек на страшные фронтовые воспоминания. Продолжающий реалистическую линию крестьянской поэзии Петр Орешин воспринимает и изображает войну как беду всего народа. Не только смерть или искалеченная судьба собрата по окопу — солдата были причиной скорби поэта. Его боль обостряется от осознания того, сколько горя война принесла оставшимся вдали от боевых позиций — детям, растущим без отцовской опеки, женам, безвременно стареющим от тяжелой работы, без любви, помощи, понимания близкого человека, престарелым родителям, беспомощным перед жестокой жизнью. Не воссоздавая подробных картин окопной фронтовой жизни, непосильного быта солдаток, Орешин сумел передать всю глубину скорбных переживаний в незамысловатых, внешне спокойных по интонациям стихах: Тятька вернулся на зорьке, Весело будет в избе. Будет с усмешкою горькой Он говорить о себе. Выставит ногу, обрубок, Жаркому дню напоказ. В хате березовой любо Слушать диковинный сказ. Будет охотно дивиться Жутким рассказам народ. Только жены белолицей Грусти никто не поймет. Характерная для «новокрестьянской» литературы поэтизация народной жизни присуща и творчеству Петра Орешина. Но это особая поэтизация. Орешин эстетизирует хлебородную мощь земли. Исследователи уже давно заметили особое значение эпитета «ржаной» в его художественной системе: О, край родной, Как ты чудесен: Ржаная степь, ржаной народ, Ржаное солнце, и от песен Землей и рожью отдает. Рожь, жито в русском языке, русской поэзии издавна ассоциировались с жизнью. Это слово становится в стихах Орешина символом грубоватой простоты и силы, непрерывности крестьянской жизни. «Ржаное солнце» — это сразу и сила, и тепло, и свет. В послереволюционные годы поэт пишет очень много. Часто печатается в журналах и газетах, одна за другой выходят книги его стихов. Орешин, оставаясь верным активной общественной позиции своего творчества, приветствует революционные изменения в стране. Показательны названия орешинских стихотворений в те годы: «Комсомольцы», «На книжном рынке», «В покосе соревнуются бригады...», «На тракторе сидел я, управляя...», «Радио в деревне». Но было бы неверным представлять послереволюционное творчество поэта как сплошное радостное песнопение во славу нового дня. Были у него и сомнения — тем ли путем идет деревня: Соломенная Русь, куда ты? Какую песню затянуть? Как журавли, курлычут хаты, Поднявшись в неизвестный путь. Петр Васильевич Орешин разделил общую трагическую судьбу крестьянских поэтов. Он был репрессирован, погиб в марте 1938 г. |
Главная 
