Во втором разделе сборника Некрасов — оригинальный сатирический поэт. В чем заключается его своеобразие? У предшественников Некрасова сатира была по преимуще­ству карающей: Пушкин видел в ней «витийства грозный дар». Сатирический поэт уподоблялся античному Зевсу-громовержцу. Он высоко поднимался над сатирическим героем и метал в него молнии испепеляющих, обличитель­ных слов. Послушаем начало сатиры поэта-декабриста К. Ф. Рылеева «К временщику»:

Надменный временщик, и подлый, и коварный, Монарха хитрый льстец и друг неблагодарный... А у Некрасова все иначе,  все наоборот! В  «Современной оде» он старается как можно ближе подойти к обличаемо­му герою, проникнуться его взглядами на жизнь, подстро­иться к его самооценке:

Украшают тебя добродетели, До которых другим далеко, И — беру небеса во свидетели — Уважаю тебя глубоко...

Более того, в стихах «Нравственный человек» и «Отрыв­ки из путевых записок графа Гаранского» герои уже сами о себе и сами за себя говорят. А мы смеемся, мы негоду­ем! Дело в том, что Некрасов «приближается» к своим ге­роям с издевкой: намеренно заостряет враждебный ему об­раз мыслей. Вот его герои как бы и не нуждаются в обличении извне: сами себя они достаточно глубоко разоб­лачают. При этом мы проникаем вместе с поэтом во внут­ренний мир сатирических персонажей, явными оказываются самые потаенные уголки их мелких, подленьких душ. Именно так впоследствии обличает Некрасов и знатного вельможу в «Размышлениях у парадного подъезда». Поч­ти буквально воспроизводит он взгляд вельможи на счастье народное и пренебрежение к заступникам народа. Повест­вование о вельможе, как и в «Современной оде», выдержа­но в тоне иронического восхваления. В поэме «Железная дорога» мы услышим монолог генерала. Некрасов дает герою выговориться до конца, и этого оказывается доста­точно, чтобы заклеймить генеральское презрение к народу и его труду. Некрасовская сатира, давшая толчок юморис­тической поэзии В. В. и Н. В. Курочкиных, Д. Минаева и других поэтов — сотрудников сатирического журнала «Искра», по сравнению с поэтической сатирой его предше­ственников последовательно овладевает углубленным пси­хологическим анализом, проникает в душу обличаемых героев.

Нередко использует Некрасов и сатирический «пере­пев», который нельзя смешивать с пародией. В «Колыбель­ной песне (Подражание Лермонтову)» воспроизводится рит-мико-интонационный строй лермонтовской «Казачьей колыбельной», частично заимствуется и ее высокая поэти­ческая лексика, но не для пародирования, а для того, что­бы на фоне воскрешенной в сознании читателя высокой стихии материнских чувств резче оттенялась низменность тех отношений, о которых идет речь у Некрасова. Паро­дийное использование («перепев») является здесь сред­ством усиления сатирического эффекта. Его позаимствует у Некрасова Д. Минаев, «перепевы» которого часто публи­ковались в сатирических журналах («Гудок», «Искра») и были очень популярны в среде демократических читателей 1860-х годов.