Блог--Глава 16-

Утоптанная за многие десятилетия земля ложилась под сильные лапы быстро и ровно, словно под колеса хорошего автомобиля на очень качественных рессорах. На таком не болтает, не мотает, не трясет на каждой кочке. Бурая поверхность внизу сливается в сплошную смазанную полосу, в которой не удается разглядеть ни камешка, ни веточки, ни жухлой травинки. Просто потому, что скорость такого "авто" превышает все мыслимые и немыслимые пределы.

Сидеть на кахгаре оказалось неудобно - я постоянно соскальзывала с гладкой спины, а зацепиться могла только руками за небольшие выступы на холке, которые весьма отдаленно напоминали дверные ручки. Ноги же болтались в неизвестности, где-то между углом нижней челюсти и грудной клеткой, так и норовя попасть в щель между хитиновым панцирем на шее и мерно двигающимися плечами. С седлом было бы гораздо удобнее, но где его взять? Хорошо уже то, что в основании шеи отыскалось крохотное местечко без шипов, куда я смогла примостить свою измученную тушку.

А еще кахгар очень быстро бегал. Думаю, раза в полтора быстрее, чем Лин. Правда, проверить это я могла только на прямой и ровной степи, но полагаю, что и в горах он будет чувствовать себя достаточно уверенно. Этакий вездеход клыкастый. Идеальный штурмовик и просто совершенный боец, опасный не только своими зубами и когтями, но еще и тем, что проходимость у этого полуживого танка была поразительной. Куда угодно залезет. Докуда хочешь дотянется с такой длинной, почти телескопической шеей. Зубами стальной доспех с одного раза перекусит. А уж как он через овраги перепрыгивает - дай бог каждому оленю. Не говоря уж о том, что "руля" этот танк слушался так, как не всякая дорогая иномарка сумеет.

И он так же послушно опустился на брюхо, позволив мне легко соскользнуть на землю. Даже не возразил, когда я наступила ему на лапу. И не дернулся, когда мне приспичило изучить его поближе. Только провожал внимательным взглядом, пока я огибала его по кругу и рассматривала, как опытный автовладелец не расхваленную рекламой, но оказавшуюся настоящей находкой покупку, попутно обдумывая, что мне теперь делать с этим неожиданным открытием.

То, что Тварь подчиняется амулету, было ясно, как божий день - кахгар не сводил с него взгляда все то время, пока мог меня видеть. Он начинал нервничать, когда я прикасалась к творению некромантов. И явно забеспокоился, когда я его сняла и какое-то время удерживала просто в руке. Так что да - дело только в амулете. И в том, что он каким-то образом заставлял нежить слушаться. Хотя после того, первого раза, он быстро погас и больше ничем не выдавал своей принадлежности к Храму.

Однако сейчас надо было что-то решать - приближался рассвет, а кахгар, как ни крути, существо ночное. Очень чувствительное к солнечным лучам. И крайне подверженное разрушительному действию дневного света. Глупо терять его мне не хотелось - и так прекрасно знала, что с ним случится, если мы промешкаем. Да и не больно-то я желала проверять, станет ли он слушаться в том случае, если его инстинкт самосохранения (а такой наверняка есть) войдет в прямой конфликт с моим приказом. Иными словами, если я велю ему сидеть до утра, дожидаясь появления смертоносного светила.

Какого бы то ни было плана действия у меня пока не было. Не успел просто сложиться, потому что последние события полностью выбили меня из колеи. И Совет, и недолгая беседа с королем, и... стоп, не думать! Но, особенно, последующее за ним изменение моего самочувствия и иррациональное желание испортить себе карму еще больше. Смешанное с прямо-таки нечеловеческим стремлением задавить те отвратительные воспоминания и еще большим по силе намерением избавиться от мерзопакостной слабости, из-за которой я без посторонней помощи не могла сделать даже десятка шагов.

Правда, кровь у меня из глаз и носа больше не текла - видимо, "синька" все-таки одолела непонятную заразу, но ощущения в теле остались наимерзейшие. А последствия, я думаю, будут аукаться еще не один день, напоминая о себе то прострелом в спине, с которой вчера намудрил мастер Лаор, то дрожью в ногах, то головокружением, а то... как, к примеру, сейчас... подкатывающей к горлу тошнотой, повторяющейся всякий раз, когда я начинала думать о короле и о том, что со мной случилось благодаря его чертовой магии.

Чем уж в меня запустил, что это за заклятие такое - Айд знает. Однако моя дейри оказалась к нему восприимчивой, так что впредь мне придется быть настороже. Если бы не "синька", думаю, что могла бы и не выжить. А еще думаю, что именно на такой результат и рассчитывал Его Королевское Величество, когда испытывал свое новое оружие в реальных, так сказать, условиях.

И, видимо, его не смущало ни мое прошлое, ни громкий титул, ни даже близкое присутствие Фантомов, четверо из которых, между прочим, являлись чистокровными скаронами и весьма трепетно относились к такому понятию, как кровная месть. Однако Его Величество, наверное, решил, что игра стоит свеч. Или же знал что-то такое, что могло отвести от него все подозрения. Хотя, конечно, мне нелегко думать, что он оказался настолько мстительным, мелочным и до отвращения последовательным типом, для которого личная обида стала поводом для этого отвратительного поступка, едва не стоившего мне жизни.

И со мной все было плохо тоже. Я была измотана, измучена собственными сомнениями и недавними событиями. Я больше суток не спала. И я за один единственный, крайне короткий вечер и жалкую часть ночи получила столько болезненных ударов от коварной судьбы, что едва держалась на ногах. Меня буквально забили в партере. Обманули, разочаровали, едва не убили. Честное слово, я находилась почти на грани. И реально находилась в одном единственном шаге от того, чтобы сойти с ума.

Поэтому мне срочно требовался отдых. Мне надо было куда-то забиться хотя бы на несколько часов. Следовало как-то приглушить взбудораженные чувства. Забыться. Провалиться в небытие. Срочно выстроить хоть какую-то защиту от раздирающих надвое воспоминаний. И мне очень нужно было хорошее убежище. Такое, чтобы там меня не достали ни звери, ни люди, ни друзья, ни враги... никто. Даже собственная память. Я была форменным образом на взводе. Напоминала сама себе взведенный курок пистолета или туго натянутую тетиву арбалета. Всего один единственный звук или не вовремя произнесенное слово, и тут же прозвучит выстрел. Всего один шаг, и тетива с тихим звоном порвется.

А также то, что когда кахгар послушно встал и, пройдя несколько шагов, указал носом на зияющую в земле дыру, я без колебаний прыгнула внутрь. После чего проследила за тем, как за спиной, благодаря усилиям задних лап Твари, наглухо засыпается широкий проход, осознала, что нахожусь в идеальной ловушке, и с внезапным облегчением осознала, что лучшего убежища просто не придумаешь.

Надо сказать, спала я в этот день много, долго и удивительно крепко, несмотря на особенности своего местоположения, опасных соседей и вконец расстроенные нервы. Как только добралась до первого попавшегося ответвления от основного прохода, так и рухнула на обнаружившуюся там травяную подстилку, обрубившись мгновенно и так качественно, как уже давно не бывало.

Сколько проспала, не знаю - под землей нет часов и нет смены дня и ночи, чтобы хотя бы примерно определить сроки. Но думаю, что часиков шесть точно. Если не побольше. А когда проснулась и вспомнила прошедшую ночь, то была сильно удивлена собственным благополучным пробуждением, низким земляным потолком, из которого торчали какие-то узловатые корни, а также тем, что за время сна у меня, оказывается, появились соседи.

Наверное, кто другой на моем месте, внезапно обнаружив себя лежащим между двух массивных туш взрослых кахгаров, лишился бы чувств. Кто-то, быть может, перекрестился бы и трижды сплюнул через левое плечо. Кто-то решил бы, что сошел с ума. А кто-то даже потянулся бы к оружию и принялся за благое дело очищения этого мира от злобной нежити. Я же просто удивилась. Причем, довольно вяло. Всего лишь отметила тот факт, что у кахгара в логове есть еще и самка, а потом снова откинулась навзничь, отпихнула подальше тяжелую когтистую лапу и, заложив руки за голову, принялась неторопливо размышлять.

Второй факт - я не просто нахожусь в логове кахгара, но еще и заметно восстановилась. Безумной слабости больше нет. Руки-ноги уже не дрожат. Я могу спокойно сесть, встать и даже походить... в чем немедленно и убедилась... и никто при этом не чинит мне препятствий и даже ухом не ведет, как будто так и надо. Более того, мой человеческий запах не производит на нежить ровным счетом никакого неблагоприятного впечатления. Даже, я бы сказала, наоборот - вон, какая блаженная морда стала у самки, когда я, поднимаясь, ненароком ткнулась носом в ее шею. Даже на спину повернулась, зараза такая, охотно подставляя закрытое толстым панцирем пузо. А потом громко вздохнула, потому что я посторонилась и отошла подальше, дабы не оказаться под этой тушей целиком.

...почти не пахнут. Ну, мертвечиной не пахнут точно, хотя сильный запах дикого зверя все же присутствует. Хотя оно и понятно - две таких громадины наверняка испаряют какие-то пахучие молекулы. То ли пот, то ли феромоны, то ли еще какую-то гадость. Как все нормальные звери. Но тогда я не понимаю, в чем дело, и не могу объяснить разницу между этими Тварями и теми, которые обитали в Хароне.

Они что, какие-то другие? С ними что-то не так? Болеют? Маскируются? Водят меня за нос? Или, может, у меня появились проблемы с нюхом? Этой ночью из меня так лило, что рецепторы могли атрофироваться или вообще исчезнуть... ну да, только в таком случае я не должна чувствовать вообще ничего. А я прекрасно дышу, отлично ощущаю ароматы двух крупных зверей, могу точно сказать, в какой стороне у них тут туалет. И вообще, много чего замечаю. Даже вижу, что с другой стороны от самки ко мне потихоньку подбираются два крохотных лысых комочка, тыкающихся еще слепыми мордами то в мамку, то в мой сапог и явно отыскивающих титьку.

Пока отложив мысль о бреде в сторону, я повернулась, одновременно отыскивая глазами то место на животе у мамаши, где могли бы быть соски, но, наткнувшись на ее внимательный, нечеловечески разумный взгляд, невольно замерла. Проснувшаяся от писка детеныша самка смотрела на меня почти в упор, пристально, цепко, но при этом удивительно спокойно. Сбежать от нее в логове не было никаких шансов. Сражаться в такой тесноте, где едва можно развернуться, нереально. Убеждать, что мелкого никто не желал обидеть, бесполезно. Но... она вроде не выглядела злой или раздраженной. Просто смотрела и ждала, что будет дальше. Поэтому, спустя пару мгновений остро возникшего невроза, я нервно хмыкнула и кивнула на малыша.

Но у меня, кажется, включился в голове какой-то ограничительный стопор - я уже ничему не удивлялась и ничего не боялась. Вообще. Как вырубили меня. Рассуждать еще могу, сопоставлять и анализировать - тоже. Но испытывать сильные эмоции - нет. Совсем. Как если бы вместо них включился холостой ход, и теперь, кроме вялого удивления и вялого же беспокойства, в моей душе ничего не ворохнулось.

Самка, какое-то время посверлив меня крупными алыми глазами, шумно выдохнула, обдав волной холодного (почему-то!) воздуха, как из морозильника. После чего странно скрючилась, напряглась и, словно действительно меня поняв, отрыгнула между лапами небольшой бесформенный комочек какой-то вязкой зеленоватой субстанции. К которой я, недолго думая, и поднесла требовательно причмокнувшего детеныша.

Я пожала плечами и отступила, чтобы его не раздавить, а потом вообще отошла к дальней стене, после чего, опустившись на землю, попыталась немного подремать. Все-таки стрессы у меня накануне были ого-го. Неудивительно, что организм по-прежнему требовал отдыха. И я не стала возражать. Может, тогда меня отпустит это непонятное чувство апатии? И, может, тогда я все-таки пойму, что со мной происходит?

Однако спустя некоторое время в мое бедро снова что-то мягко толкнулось - упрямое, слабое, но явно живое и активно копошащееся где-то в районе колена. Пришлось ненадолго отвлечься и от волнами набегающего сна, и от назойливых мыслей, то и дело пытающихся его прогнать. Лишь для того, чтобы опустить взгляд и увидеть знакомую сморщенную мордочку все того же упрямого малыша, а затем тяжко вздохнуть (вот настырный!), развернуть его в обратную сторону и, подтолкнув для верности под зад, строго велеть:

После этого я, видимо, все-таки задремала. Пережитое здорово сказалось на душевном самочувствии, потому что я снова спала долго и так крепко, что совершенно не слышала того, что происходит вокруг. У меня даже снов никаких не было. Как не было ни тревог, ни страхов, ни сомнений. Только смутно шевелилось где-то в груди вялое, неосознанное беспокойство, но и оно очень долго не могло вытащить меня из оков подозрительно глубокого сна, чтобы растормошить, помочь скинуть опасное равнодушие и напомнить о чем-то важном.

Открыв глаза во второй раз, признаться, я с немалым трудом вспомнила, где нахожусь и почему вообще сюда явилась. Мне пришлось потратить несколько долгих минут, чтобы вспомнить, кто я, как тут оказалась, и что вообще произошло. Но вот когда это все-таки удалось, я со внезапной ясностью поняла, что мое эмоциональное состояние заметно улучшилось. Вернее, что ночные тревоги не просто позабылись, хотя когда-то это казалось невозможным, но еще и потеряли свою остроту. Они словно стерлись, смазались, подернулись какой-то дымкой. Как будто это случилось со мной не вчера, а много месяцев назад. Так, что я успела и вдоволь нагореваться, и наплакаться, и выругаться в сердцах на несправедливость жизни. А потом потосковать, поговорить по душам с понимающим человеком, что-то осознать, понять, напиться до полусмерти, старательно обо всем забыть и... начать жить заново, будто бы ничего не произошло.

Причем, перемена эта была так разительна, притупившаяся и ставшая совсем глухой боль так слаба, а вернувшаяся память так настойчиво повторяла, что события эти случились лишь вчера, что я почти полчаса находилась в растерянности. Не понимая, в чем дело. Не имея возможности ни подтвердить, ни опровергнуть свои догадки. И будучи неспособной даже отличить, что случилось на самом деле, а что только приснилось в том воспаленном состоянии, в котором я пребывала некоторое время назад.

А потом мне пришлось опять отвлечься - на тихо посапывающий комочек, незаметно притулившийся на моей груди, в котором я с уже более оформленным удивлением признала все того же упрямого малыша. Правда, сейчас он показался мне немного крупнее, чем всего пару часов назад, более увесистым и каким-то... сытым. Как будто за время моего недолгого сна успел налопаться от пуза и здорово подрасти.

Наверное, именно этот факт подтолкнул меня к новым размышлениям и невольно заставил вспомнить о том, как буквально вчера мой призрачный брат умудрился забрать на себя мое раздражение. А немного позже - и нешуточную ярость, после чего я ощущала такую же эмоциональную истощенность, как сейчас. Но тогда к ней примешивалась и усталость физическая, поскольку вместе с яростью он вытянул и немало моих сил, а сегодня я чувствовала себя неплохо.

Но тогда получается, что произошедшие со мной метаморфозы, эта необъяснимая апатия и приобретенное неестественное спокойствие, благодаря которому я все еще не сошла с ума, это - дело рук кахгаров? Получается, что они не просто питаются живыми существами, а еще и умеют поглощать чужие эмоции? Чувства? Причем, чувства, если верить моим ощущениям, сугубо негативные? Ведь способность умиляться при виде малышей, удивляться, испытывать облегчение и даже намек на радость никуда не делась. Исчезла только боль, раздражение, злость, ярость...

Ошарашено моргнув, я, как сидела, так и обмякла у стены старого логова, растеряно обдумывая эту новую мысль. Потому что, если я права, то получается, что на самом деле мы НИЧЕГО не знаем о Тварях. И НИЧЕГО не понимаем в тех, кого столько времени считали кровными врагами. Ведь если предположить, что все именно так, как я тут выдумала, то что же тогда в действительности нужно тем, кого мы бездумно и на века окрестили Тварями? Что им необходимо, если считать, что изначально они принадлежали иному измерению - Тени?

Попробуем обратиться к Учению. Что оно говорит на эту тему? Что Твари - это порождения Айда, созданные Им для того, чтобы пожирать неправедные души, которым не нашлось места ни в царстве Аллара, ни даже во владениях Мертвого Бога. Точнее, там упоминалось, что на самом деле Тень принадлежит не самому Айду, а Лойну - старшему богу, но тот вроде как энное количество веков назад отстранился от дел и отдал ее на откуп своему младшему брату. Хорошо, допустим. И допустим, что в Учении есть хотя бы толика правды. А теперь подумаем: что же такое души? Нет, что такое человеческие души? В упрощенном варианте, как я понимаю, душа человека - это его мысли, воспоминания, совокупность мотиваций и поступков, делающих его тем, кто он есть. А еще это - эмоции, чувства... все то, что психологи называют чувственной составляющей... и то, что, возможно, представляет для обитателей загробного (ну, назовите его как хотите!) мира... интерес. Вернее, для Тварей. Ведь должны же они, раз уж были созданы некими силами, как-то питаться? Должны что-то есть, раз уж в Тени нет ничего, кроме пустоты и самих Теней? Должны. А чем? Естественно, такими же Тенями, как они сами. Причем, чем больше Тень, тем легче ей найти себе добычу. Разумеется, если добыча не будет излишне быстра и строптива, как я в бытность своих полетов во сне и наяву.

Вывод: Тень на самом деле существует. Не верите - спросите моих братьев. Кто уж эту Тень создал, вопрос второстепенный. Главное, что она точно есть. И главное, что ее населяют совершенно особые создания, умеющие (за неимением иного источника существования) питаться нашими эмоциями. Особенно, страхами, разочарованиями, болью. Если мало доказательств, как-нибудь спросите у первого попавшегося ребенка, верит ли он в Тень. Сто процентов гарантирую, что ответ будет положительным: дети к таким вещам гораздо более чувствительны, чем рациональные и насквозь зашоренные своими же сомнениями взрослые. Но мне никакого другого доказательства уже не требуется - все, что нужно, я уже потрогала, попробовала на вкус и, насколько возможно, изучила. А значит, данное обстоятельство можно признать реально существующим фактом.

Если Тень, как некая подреальность (или загробный мир, или мир мертвых, или царство Айда) и ее необычные обитатели существуют, то что случится, если в один прекрасный момент они вдруг окажутся в мире живых? Будут ли они хотеть кушать? Останутся ли у них прежние потребности и не появятся ли потребности новые? Отличные от того, что им требовалось в родном и насквозь знакомом мире?

А Тварей можно назвать отдельным видом? И можно ли как-то классифицировать? Ведь на отдельные подвиды мы их все-таки делим? Различаем фанр и тикс, кахгаров и хартаров, рирз и медянников? Значит, в чем-то - да, разделить их на классы можно. Но тогда чем они отличаются от других видов? Чем они хуже, чем те же медведи, волки, лисы и зайцы? Если законы мироздания едины для всех живых существ? Если и в Тени есть сильные и слабые, более сильный поедает более слабого, а более слабый из-за этого просто вынужден становиться более умным и изворотливым или же более быстрым и ловким? Чем они хуже нас, а? Только тем, что едят иначе?! Или тем, что, оказавшись в совершенно новых условиях, начали постепенно к ним приспосабливаться и учиться выживать?

Так всякая тварюга хочет жить. И всякая зверушка стремится воссоздать вокруг себя привычные условия. К примеру, в Тени нет солнца - и нежить боится этого нового для себя явления. Особенно когда выяснилось, что оно губительно действует на непривычную к его лучам шкуру. Или: в нашем мире все Тени рано или поздно обретают материальность. На время или навсегда - не суть важно. Потому что, быть может, это лишь протяженный по времени процесс, который проходит несколько стадий развития. Скажем, от состояния самой что ни на есть Тени - через несколько промежуточных этапов - к состоянию почти живого существа с несколько измененными потребностями, которые еще не дотягиваются до потребностей истинно живых, но уже здорово отличаются от потребностей прежних. Тех, о которых мы вообще ничего не знаем.

Ответ: пока не знаю. Но могу предположить, что наши эмоции служат для них своего рода приманкой, незримым зовом, сладкой заманухой, на которую они, оголодавшие и уставшие от ежедневных стрессов, летят со всех ног, не разбирая дороги. А что происходит с нами, когда мы видим эти пугающие создания? Правильно - пугаемся еще больше и вопим, что нас сейчас сожрут. А твари, может, сильные эмпаты. Может, наш ментальный посыл и бурное воображение воспринимают, как прямое руководство к действию? Видят, чего мы от них ждем, вот и жрут, потому что искренне полагают, что так надо. Им же никто не объяснял, как добывать эмоции у живых? Они знали только то, как надо поглощать их у мертвых. А разницу, может, не улавливают вовсе. Или не понимают, что к живому порой достаточно просто прикоснуться.

А может быть и другой вариант. Скажем, если Тварь невелика по размерам, то и пищи ей много не нужно. Поэтому, скажем, фанры не такие агрессивные, как увесистые кахгары. А крупным Тварям, чтобы насытиться, эмоций надо много. И людей с подходящими эмоциями тоже надо много. Может, им только негатив один нужен для сытости, а наш позитив для них сродни смертельной отраве? Кто ж их спрашивал? И кто проверял?

Я вдруг с интересом уставилась на сонно потягивающегося малыша, а потом перевела еще более заинтересованный взгляд на его сонную мамашу. Интересно, что будет, если я сниму амулет, подойду ближе и ни фига их не испугаюсь? Если не занервничаю, не начну думать о том, что меня должны непременно сожрать, и не примусь дразнить их своим бурным негативом? Ведь по какой-то причине вокруг Невирона много Тварей. Рядом с деревеньками по типу Горечей они тоже появляются с завидным постоянством, а вот Кречет с ними особых проблем не знал. Да и в каждом народе есть интересная мысль о том, что безмятежному духу даже смерть не страшна.

Ну да, я точно сошла с ума. Да, мне сейчас все по барабану. Стою, улыбаюсь, рассеяно поглаживаю мурлыкающего котенка и думаю о том, что ему, наверное, через пару часов опять покушать надо будет. Да и второй скоро проснется. Тоже есть попросит. Хватит ли у нее "молока"? Может, мне придется кормить малыша снова? А то и за вторым присмотреть, потому что, как оказалось, они довольно милы и совсем не так страшны, как выглядело со стороны.

Какое-то время мы смотрели друг на друга, изучая со странным любопытством и неподдельным интересом. Я молчала, потихоньку теребя сытого детеныша. Тот блаженно сопел. Самец бессовестно дрых в дальнем углу, не видя, что я тут вытворяю, пока он не в курсе. А самка определенно думала. Оценивала. Сравнивала с чем-то и делала свои выводы. После чего спокойно отвернулась, положила голову обратно на лапы и закрыла глаза.

Вернувшись в свой угол, я подобрала матово поблескивающий амулет и задумчиво покрутила его в руках, напряженно гадая, как же именно он должен работать, чтобы Твари не реагировали на его носителя. Гасить заманчивые эманации? Испускать какие-то собственные, чтобы они, подчиненные, как и везде, законам большой стаи, узнавали вожака? Или от него исходили какие-то другие волны, заставляющие их выполнять чужие приказы?

Вернусь, обязательно спрошу у Лина. Пусть попробует разобраться. А еще я обязательно попрошу его подумать над другим важным вопросом: а как именно самые первые Твари-Тени оказались на Во-Алларе? Вернее, с чьей помощью они сюда пришли? Причем, не просто пришли, а так умело и ловко приспособились? Научившись рыть норы, чтобы прятаться от солнца? Добывать себе пищу из того, чего раньше в жизни не видели? Общаться друг с другом, как это делают Старшие Твари? Быть разумными, как один мой знакомый "хохотун"? Как, наконец, они разделились на виды? И как вышло, что часть из них стала демонами, шейри, а часть так и осталась в полуразумном, зачаточном состоянии, в котором только и есть потребностей, что поесть, поспать и продолжить род?

А еще я у него спрошу: почему в Невироне мы наблюдали столь необычное явление, как Тени, умеющие становиться Тварями, и Твари, способные становиться Тенями? И не есть ли они - то пропавшее эволюционное звено между бывшими истинными Тенями и нынешними истинными Тварями? То самое, о котором я только сейчас подумала и которого просто не могло не быть, если считать мои предыдущие рассуждения верными?

После чего я заставлю своего мудрого демона сесть, велю ему внимательно подумать, а потом потребую мне четко сказать: кто и с какой целью создал в Невироне такой удивительный инкубатор? В котором новорожденные Тени (возможно, специально вытащенные из привычного мира) проходят длительный и трудоемкий период адаптации? Как с этим связаны Пирамиды, регулярно собирающие кровь у ничего не подозревающих невиронцев? Что было бы, если бы этих Тварей, пока еще только зреющих и совсем неготовых к жизни на Во-Алларе, вдруг разом выпустили на волю? И что случилось с ними в тот миг, когда мы разрушили одну из Пирамид и грубо разорвали оберегающее их заклятье, которое так долго не давало им перейти в какую-то одну ипостась?