В январе 1837 года семейство Толстых отправилось в Москву: пришла пора готовить детей к поступлению в уни­верситет. В сознании Толстого эти перемены совпали с тра­гическими событиями: 21 июня 1837 года скоропостижно скончался отец, а вслед за ним и тетушка Александра Иль­инична. Пришлось обратиться за помощью к сестре отца П. И. Юшковой, которая увезла детей в Казань. В Казан­ский университет из Московского перевелся на математи­ческое отделение философского факультета и Николенька — второй после тетки опекун осиротевшей семьи. Тяже­ло переживала разлуку с детьми Т. А. Ергольская, остав­шись хранительницей внезапно опустевшего яснополянско­го гнезда.

В 1844 году Толстой поступил на факультет восточных языков Казанского университета, но к занятиям относил­ся беспечно. В это время он сдружился с местной аристо­кратией, стал завсегдатаем балов и прочих увеселений казанского «высшего» общества и исповедовал идеалы «комильфо» — молодого человека, выше всего ставящего изящные аристократические манеры и презирающего «не­комильфотных» людей.

Впоследствии Толстой со стыдом вспоминал об этих увлечениях, которые привели его к провалу на экзаменах за первый курс. По протекции тетушки, дочери бывшего казанского губернатора, ему удалось перевестись на юри­дический факультет университета.

Здесь на одаренного юношу обращает внимание профес­сор Д. И. Мейер. Он предлагает ему работу по сравнитель­ному изучению знаменитого «Наказа» Екатерины II и трактата французского философа и писателя Монтескье «О духе законов». Со страстью и упорством, вообще ему свой­ственными, Толстой отдается этому исследованию. С Мон­тескье его внимание переключается на сочинения Руссо, которые настолько увлекли юношу, что, по недолгом раз­мышлении, он «бросил университет именно потому, что за­хотел заниматься».

Он покидает Казань, уезжает в Ясную Поляну, где в де­ревенском уединении изучает все 20 томов полного собрания сочинений Руссо и приходит к идее исправления окружающего мира через нравственное самоусовершенство­вание. Руссо убеждает молодого мыслителя, что не бытие определяет сознание, а сознание формирует бытие. Толстой начинает вести дневник, где вслед за Руссо анализирует от­рицательные стороны своего характера с предельной ис­кренностью и прямотой. Юноша не щадит себя, он крити­кует в дневнике не только постыдные свои поступки, но и недостойные помыслы. Так начинается беспримерный ду­шевный труд, которым Толстой будет заниматься всю жизнь.

При этом между Толстым и Руссо сразу же намечается существенное различие. Руссо все время думает о себе, но­сится со своими пороками и становится пленником своего «я». Толстой замечает, что на пути духовно-нравственного роста «положен ужасный тормоз — любовь к себе или ско­рее память о себе, которая производит бессилие. Но как только человек вырвется из этого тормоза, он получает все­могущество». Вырываться из плена своего «я» помогает христианское сострадание, любовь к другим. У Толстого в распоряжении 530 душ крепостных крестьян. «Не грех ли покидать их на произвол грубых старост и управляющих из-за планов наслаждения и честолюбия... Я чувствую се­бя способным быть хорошим хозяином; а для того, чтобы быть им, как я разумею это слово, не нужно ни канди­датского диплома, ни чинов...»

Юноша принимается за труд улучшения жизни подвла­стных ему мужиков. Впоследствии это найдет отражение в незавершенном романе писателя «Утро помещика». Тол­стой мечется, впадает в крайности. Потерпев неудачу в хо­зяйственных преобразованиях, он едет в Петербург, успеш­но сдает два экзамена на юридическом факультете универ­ситета, но бросает начатое. В 1850 году он определяется на службу в канцелярию Тульского губернского правления, но служба тоже не удовлетворяет его.